Разговор с фотографией

      Я тебя сейчас задушу, если ты не перестанешь так смотреть. По-твоему, виноват всегда я? Что ты всегда ухмыляешься? Как ни посмотришь на тебя, ты всё время смеёшься надо мной. Нет, это не я остался один, это ты осталась без меня. Уж я-то никогда не пропаду, вон их сколько вокруг! Иди сюда, я покажу тебе… Вон, видишь, там внизу – это моя машина, ты ещё не видела её, правда? С этой малюткой я могу кого угодно подцепить, зачем мне нужна ты? А я, я всегда был нужен тебе. Не ты ли прибегала сюда, как только видела свет в моём окне? А вот это: « На память самому дорогому…» не ты писала? А вот эту самую рубашку не ты дарила? Лицемерка! Я убивал на войне, я жрал картофельные шкурки, но перед глазами стояла ты, и я жил. Я шёл к тебе сквозь пули и трупы, и что я получил взамен? Колечко-колечко, выйди на крылечко? Зачем тебе это  было нужно, милая? Ещё бы чуть-чуть, ещё бы немного… Я бы вернулся за тобой, и всё было бы хорошо. А теперь… На фига мне эта непонятная свобода? Может, и вправду ты не виновата? Что же они сотворили с нами! Они исковеркали нам всю жизнь. Где ты сейчас? Что с тобой? Что тебе предстоит ещё вытерпеть? Маленький, прости меня. Не смейся, всё равно глаза твои вечно грустят. Прости, дорогая, я дурак. Я сам во всём виноват, один я. Ведь можно было всё ещё исправить, правда? Я знаю, ты ждала меня. Ждала моей поддержки и защиты, а я? Какой я дурак! Я не поверил тебе, я ничего не понял, я начал мстить тебе, чтобы удержать. Что я натворил? Я любил тебя, но упивался в новой боли. Мне хотелось сделать ещё больнее тебе и себе, в тысячу раз больнее. И я так увлёкся этой болью, что стал топить её в вине и мимолётных связях. И я опять потерял тебя. А теперь я не могу вынырнуть. Без тебя не могу. Но ты уже не подашь мне руки, и что мне остаётся? Не знаю. Жениться на нелюбимой женщине, делать вид, что всё прошло? Но ведь я могу сжечь всё, что напоминает о тебе, но тебя саму как я могу выкинуть из своей памяти? Наверное, это моё наказание  - память. Я убеждаю себя, что не люблю, не помню, не знаю, не хочу. Но ты и представить себе не можешь, до какой степени я помню всё – каждую чёрточку на твоём лице, запах твоих волос, твою походку, твой смех, твои глаза… На улице я всматриваюсь в каждое похожее на тебя лицо, везде ищу твой взгляд. А ты… Ты убила меня. Всё правильно. Ты запустила в меня бумерангом. И теперь ты ждёшь моего друга, как меня когда-то. Молчи. Молчи! Дай мне понять. Дай мне понять всё это. Почему же так случилось? Кто всё это придумал? Кто так жестоко посмеялся над нами? Я смотрю на твоё прекрасное лицо, и начинаю сходить с ума. Знаешь, у тебя очень переменчивые глаза. Иногда они  ласкают меня – такие всепрощающие и нежные, что от этих глаз я начинаю чувствовать запах твоего тела и растворяюсь в них. А иногда твои глаза упрекают меня за то, что я не понял тебя, не простил, отпустил и промотал вместе с душой. А, может, душа у меня такая чёрная, не приспособленная к твоей «светлости»? А может, не сошлись характерами, а? А , может, расположение звёзд негативно повлияло на наши гороскопы? А, может, ты просто дура? Я никогда не называл тебя так, но извини: что-то же я должен менять в отношении к тебе, иначе я просто рехнусь. К чему такая саркастическая улыбка? Хочешь сказать, я уже? Да ну и плюнь на меня. На себя-то тебе давно наплевать. Иначе бы ты не вышла замуж за гея. Зачем тебе это надо было? Смешно, право. И вся жизнь наша смехотворна и пуста, как пуст твой брак. Наверное, я был не слишком утончён для тебя, не слишком загадочен, хотя, видит Бог, я старался. Плохо, видимо. Маленький мой, ну а что я мог сделать на войне? Ты хоть представляешь себе, что такое настоящая война? Я бы и рад был бы посылать тебе письма со стихами, словами о вечной любви, упоительными рассказами о красоте местной природы, отзывчивости и чуткости местных жителей, посылать тебе кучу подарков, звонить каждые пять минут, в конце концов. Но пойми: не было ничего этого там. Одна глухая боль и страх. Если бы ты хоть на миг представила, что со мной творилось, ты бы не стала корить меня за молчание. А теперь мы молчим оба. Я на одном конце города, ты на другом. А посередине нас  - Чечня, наши родители, наша гордость, наши обиды, твой неудавшийся брак, моя разгульная жизнь, наши разбитые судьбы, и вот это последнее воспоминание о нас, которое не отпускает меня начинать привыкать жить без тебя – твоя любимая когда-то фотография, моя любимая навеки фотография, тобой подаренная, мной сожжённая фотография…


И только согревшись от               
пепла твоего образа, я
смог ощутить, как мало
в нашей жизни тепла...