История одного пруда-болота

               часть первая


 В пруду, во время катастрофы,-
 Cъеденных сомом лещей
 Жила-была семья обычных пескарей.
 
 Отец пескарь трудился на бобра,
 Выискивая брешь в плотинах,
 Мать дома комаров варила,
 А дочь-пескарь с лягушками дружила.
 
 Природа обделила слухом пескаря
 И даже квакать дочка не могла,
 О чём мучительно жалела.
 Ей как-то баба-жаба на ухо напела -

 Мол, не отчаивайся ты,
 От злости и плохих поступков
 Ты станешь всё-таки большой лягушкой
 И будешь восхищать меня,
 Дразня медведя на болоте,
 А можешь даже плюнуть на сома. 
 И восхищённая малышка, метнув хвостом,
 Помчалась в отчий дом.
 
 Мать позвала за стол отца и дочь,
 Все дружно съели вареных комаров
 И на десерт умяли червяков.
 
 Тут дочка папе заявила:
 От грубости и злости у меня...
 Мне жаба так пообещала, -
 Что стану я большой квакочащей лягушкой, как она.
 
 Тут мать, услышав, заревела,
 Схватилась за плавник.
 Отец аж поперхнулся
 И широко раскито улыбнулся:
 
 "О доченька моя,
 Насколько ж ты ещё мала и так глупа,
 От грубости и злости не растёт спиной плавник!
 И ты останешься такой малышкой навсегда.
 
 А жаба старая неврастеничка таких, как ты
 Сбивает с толку много лет, вот ты смотри -
 Плевать в сома несложно, можно,
 Но будет там судьба лещей.
 Дразнить медведя может быть несложно,

 Но он плевать хотел на хор лягушек, и плесканья пескарей
 И даже на больших сомов съедающих лещей.
 Учись ты дочка лучше доброте
 И станешь ты красавицей во всём пруде".
 
 Болото булькало, воняло,
 А жаба в нем царицей стала;
 Всем лягушатам написала
 И прочей нечисти указ.
 
 "Я буду квакать много, громко,
 А вы ушами шевелите.
 Я буду на кувшинке восседать,
 А вы болтайтесь и живите".
 
 Лягушки жалобно винились
 И старой жабе подчинились.
 С тех пор в болоте хор квакушек,
 И дирижирует она,
 Великая ЖабА.
 
 Вот честный люд, как ни пытался
 Болото извести,
 И как Альварес ни старался
 Той жабе правоту внести,

 Так хор лягушек и ныне там
 И жаба, запахом разя,
 Манит, дурманит мух зеленых -
 Все, как в сценарии задорном.



               часть вторая.


 В лесных оврагах, средь малинников пахучих,
 Жил-был медведь, болотами замучен,
 Его тошнило с запаха  болот.
 И находясь в малине, тем спасался,
 Что запахом ее он отбивался -
 Медведю пох.
 
 Он без малины важный тип,
 Но вот болото допекало;
 Его крутило, в пот бросало,
 А ночью кваканье играло.
 
 Медведь ушел, а с ним бобры,
 Невыносящие вонючей той воды.
 И реку не спасли те бедолаги;
 Кувшинки с торфом, соревнуясь, изжили родники,
 Питающие русло той реки.
 
 А жаба квакала сердито
 И разгоняла сонных рыб,
 Пол-леса превратив в болото...
 Старуху заняла икота,
 И хор лягушек шумно верещал:
 "У нашей жабы слух пропал!"
 
 Та новость быстро рощу облетела;
 Медведь плевался, а бобры
 От смеха надрывали животы.
 
 Вот диво то случилось:
 Старуха, проглотив шмеля,
 Упав с кувшинки, захлебнулась.
 
 И так исчезла королева
 В объятьи торфяных стлевов.
 И так забыл весь лес ее,
 Ну а болото заросло.
 
 Лягушки сгинули куда-то,
 Медведь в малине тихо спал,
 Бобры платину мастерили
 И тихо, мирно звери жили.
 
 
 Цинизм талантам вопреки
 Нам доказал порочность жабы;
 В ее мотивах нету славы,
 А лишь болотный примитизм.