Юрмала

Еле слышится шорох пучины,
будто шепчется древний колдун
с каждой смытой волнами песчинкой.
Люди в сумерках сосен и дюн
словно потусторонние тени.
Опустели кофейни и парк.
Только пара любовников в теннис
на закате играет. Удар
за ударом, удар за ударом.
Одинокостью смутных фигур
эти двое похожи на парий
в мироздания  утлом  кругу.

Он постарше, она молодая.
Где-то в Купчино*, возле окна,
папироской  в потёмках мерцая,
его скучная курит жена,
понимая и не понимая,
почему, словно это игра,
он так холоден был, обрывая
разговор телефонный вчера,
и к чему эти все недомолвки
и мальчишеский трепет его…

А за кортом – поляна, и море
беспристрастно мерцает без волн
в убывающем пепельном нимбе.
Почему не включают огни?
Вот ни сетку уже между ними
и ни мячик не видят они,
и совпали ракетки и ветки
с небом, белой разметкой, травой…
Боже, как они могут без света?
Что такое?
Удар боковой
за ударом, удар за ударом.
Совершенно не видно уже
никаких игроков в этом шатком,
ирреальном, как бред, мираже.
Вразуми их, Владыко.  Мне страшно.
Эта парочка сходит с ума.
Над полоской пустынного пляжа
неподвижен, как Вечность сама,
месяц сумрачный, как власяница.

Где-то в Дзинтари** в номер звонит
и не может никак дозвониться
эта женщина, и говорит,
папироской на кухне алея
в тусклой сутеми белых ночей:
«…он почти не бывает в отеле.
Видно, сутками тешится с ней.
Укрепи до конца, Вседержитель,
мою душу, молю неспроста.
Жизнь прошла, словно благотворительный
дилетантский публичный спектакль.
Ни любови, ни милого чада,
так – один беспорядочный сон.
Отпусти все грехи и печали
мне, вернейшей из купчинских жён…»

Говорит, а сама как в припадке
вдруг без спичек подходит к плите
и на полный в ней газ по порядку
открывает горелки во тьме,
и как пьяная пятится к стенке…
И оттуда – до юрмальских дюн
обмирают подводные стебли,
степи, впадины  лунных  лагун…

И осыпались звёзды, как смоквы,
и свернулся в рулон небосвод.
А над коротом идёт распасовка,
словно теннисный шабаш идёт –
бесконечно.
Удар за ударом.
Ни фигур не видать, ни подач.
Потрясающе сыгранна пара,
изумительно чувствует мяч.
Только зыбкая звёздная сетка,
только море да сосны во мгле.

Боже,
как это можно, без света,
жить
на этой тяжёлой  Земле,
огороженной мертвенной бездной,
леденящей и душу и кровь.
Никогда не найдёт себе места
человек среди этих краёв
в изнуряющей душу остуде.
Наша жизнь – словно этот ночной
теннис, схожий с театром абсурда;
пляска кукол.
Удар боковой
за ударом, удар за ударом…

Упаси их, безвинных, Господь,
ма'лых сих, среди па'ствы и па'рка -
до'льних про'пастей, го'рних высот

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ __
примечание:
* Купчино — район на южной окраине Петербурга.
** Дзинтари (латыш. Dzintari, в переводе значит «янтари») — часть Рижского взморья и города Юрмала, расположенная в 21 км к западу от Риги. Один из самых престижных в Латвии районов проживания, застроенный виллами и особняками тех, кто успешно успел украсть деньги в России [cправка из ФСБ РФ]