Розлуч

Розлуч - не катализатор стихотворений.
Это я понял, побродив по горе,
По полной живописности дороге,
Где должен был присутствовать Бог.

Он и присутствует,
Скрываясь в живописности сосен,
В пейзажах, гениальных несносно.
И всего-то из четырёх сутей!

Одна из них - коровий помёт,
Разбросанный там и тут.
Воздух густой такой,
Как концентрат Кока-колы.

Но это я говорю о хвое.
Я бродил здесь сам не свой,
Зная, что всё это должно отражаться,
Всё карпатское и Божественное

В душе, нетрясомой, как зеркало.
Моя же душа иной меры.
В ней присутствовало недовольство
О том, что я сам не свой

И ещё о многом другом.
И я не был Богу другом.
Высоцкий снимался в "Вертикали".
Вы, может быть, это замечали:

Это в характере Карпат -
Вообще восстановлять, а не падать.

Здесь всё соткано
Из вертикальных линий -
И архитектура, и сосны, -
Всё преодолело лень
Земного притяжения

И постепенно выстраивается
Как понятийная гора.

Но эту гору уразуметь
Сегодня я не мог и не умел.
Я был слеп среди дня бЕла,
Я недостатком живым ходил.

Организмы людские тикали,
Хохотали мадонны Вандиковы,
Важны были директора,
Их же приосеняла гора.

Я единственное понять мог,
Что гора искала пророка,
Гора искала человека,
У него же душа что Вечность:

Такая же нетрясомая,
Что отражала бы в себе сосны

И неба синь,
И траву, что ходят косить

Каждый от своей судьбы,
И неповторимый быт.
Я только был обижен:

Я знал, что это искусство умирать -
Ручеёк и зелень, и гора,
Так отземлённо стоящие в пейзаже,
Что кажется, это место Божье.

Но я-то знал наверняка:
Ни посох старика,
Ни мобильник предпринимателя,
Его же дело - землю преображать

Сегодня не были идеалом.
Но в чём же дело?
А дело в середине.

Я искал непредставимой середины
Исполнения Бога Единого
О человеческом сыне,

Том сыне, что идёт, дыша
Навозом коров,
И каждый шаг
Его отзывается в горах,

В непредставимой тишИ.
Об этом человеке что-то решала
Вечность:
И о земной его ветхости,
И о верности Благовестию,

Когда он прийдёт к ближним
И отсветы Царствия Божия
Увидит у них в руках.
И всё будет, как

В китайской Книге Перемен,
Только китайщины меньше,
А больше православного календаря.
Так в горы весьма зря

Земные и реальные,
Я сЕрдца не оставил в горах,
Но в горах Божия страха.

Оно в некоторых картинах.
Под ногами - мелкая щебёнка.
Ты идёшь, совершая путь.
Солнце греет или течёт,

Над тобой - небесный океан.
Всё сделано из воздуха, солнца
И непредставимой сини.
И ты, земельно-словесный сын,

Ты дышишь этим небесным океаном -
То ли лёгкими, тебе данными,
То ли всей душой и сердцем
Погружаешься в эту синь.

А вот ещё картина.
Трава весьма-весьма зелёная,

Камни здания индивидуального дома.
И что-то слышится в нём.
Кажется, кто-то орёт -

Муж с женой ссорятся.
К чему тогда небеса и сосны,

К чему эти красивые можжевельники,
Что не желают их добрее, живее?

Остаётся только надеяться,
Что в день святой недели

Придут в ярко-купольный храм,
И их уврачует врач,

И всё будет излЕчено.
Они будут становиться лучше,

О чём бредил ещё Сократ.
Всё это сбудется в горах.

Но прислушайся к другому дому -
Что ты увидишь в нём?

Может, здесь Петраркина старость,
Все водовороты жизни миновав,
Внимает словам Евангелия?
Этот новый Петрарка

Или, лучше сказать, вечный,
Потому что таков вообще человек,
Он просто греется на солнце,
И солнце - его жизни слон.

В лучах его, нежно ласкающих,
Он нашёл то, что искал.
Он смотрит и любуется скалами

И камнями в речке журчащей,
Он вкушает благую часть.
Сквозь её призму
На все проявления горы

Он смотрит
И ждёт, наверное, из-за гор смерть,
Как говорил ещё Шевченко,
И тем он мудр.

Но мы зачем-то
Слишком им занялИсь.
Вот ещё картина.
Рассыпанные жёлтые листья.
По дороге несущийся крафтвагон
Взметает их вместе с прахом,
Бросает на церковную ограду.

Удобная стоянка,
Где отвергающийся своего "Я"
Оставляет свой автомобиль
И входит в то, что автомобиля больше.

Не удивляет чудовищной архитектурой
Этот храм,
Но окружение горами
Составляет осуществлённую мечту.

Только то, что среди гор.
Странная гармония.
Отзываются неземной мощью
Все эти солнечные переблики,
Ветровые перевеяния.
Храмы как корабли
Среди муравейника шумного города.
А здесь, среди гор
Храм -
Это камень на камне.

Не знаю, в каком звании
И в каком возрасте
Бог призвал вас,
Чтобы дышать горным воздухом,
Чтобы подыматься ввысь,

Чтобы вообще наслаждаться
Тем, что Он нам дал,
Как трапезу
Божественную в горах,

Знаю только, что это для вас,
Эти картины из Евангелия -
Это Божественные призывания.

Жизнь, вечно новА,
Катится в колёсах автомобилей
И подымает суетную пыль.

И круглым неизменным диском
Светится солнцем жизнь,
В котором перемены -
Ни тени.


           2003 г.