твоё царство

(1)
 

твоё царство подошло к концу, осени созрели, реки прекратили течь,
будни перестали верить точности «и-цзин»,
детка, ты последняя уловка кармы, последняя ошибка дхармы,
ты очнёшься животом эпохи мин,
а его бессмертные не знают страха, а его бодхисатвы не спят ночами,
мысли сбились со счёта опрокинутых ноябрей,
детка, он пронзительней заката, он стремительней рассвета,
забери его к себе, научи канону фей,
 
а воробьи плещутся лужей, а над заливом радуга,
а переулок смотрит прямо в небо,
она думает о своём,
а мгновения переливаются на холст, на тетрадный лист изумрудом и янтарём,
детка, забери его в земли белого дракона, укажи сиреневый водоём,
и достанется вам ещё одна вечность на двоих, ещё одно безумие на двоих,
беспощадное никогда, галилейское навсегда вдвоём…



(2)


ему безразличны и правота монахов,
и наследная тайнопись всех алхимиков поднебесной,
ему смешны преступления царств, копья и стрелы, не достигшие цели,
забывшие, что у вечности нет лица,
воин щедрых земель побеждает, не обнажая меча,
ему щит — ясность духа, трезвость мысли, врождённая честность,
он следит, как мутные воды янцзы несут мимо тело врага — сластолюбца и гордеца,
 
галилеей весна, за дождями дожди,
город пьян ароматами трав, солёным дыханьем залива,
переулки впустили и празднуют март, что модистка подарок любовника
не слишком дешёвый, не заоблачно дорогой,
о, сестра на другом берегу,
льды забвения преграждают дорогу к янлин, разделяют нефрит и агат,
вычитают нещадно из узкого круга счастливых,
дочь бессрочного чжао, внемли жажде субботних молитв,
длись сквозь чуткие будни мечтой...



(3)


её благословение, её проклятие, её внятное желание — эпоха перемен,
из танцовщиц каира, из принцесс раджастана,
из наложниц людовика-солнце в гнилую московскую коммуналку,
она листает «жизнь двенадцати цезарей»,
она числит сквозь унылую ночь свод признаний и круг измен,
она видит окном мир червя и крота,
мир, чтящий безликих жнецов, мир, обречённый свалке,

она вспоминает платья из лёгкого шёлка, сумраки «запретного города»,
неприступные вершины королевством тибетских лам,
она длится вслед искушённой мысли сквозь шагреневые столетья,
она ещё при роковом нероне своё одиночество,
своё изгнание приняла,
она снова забыла на целую арбатскую бесконечность,
кто поднебесной за всех и за всё в ответе…




май 2011