Трухлявый заяц

         
   Живем мы в своей провинциальной деревеньке и тихо радуемся. Сыты, обуты, одеты, а уж про прекрасные угодье и говорить нечего. Многочисленная родня в основном перебралась по городским поселениям. Это тоже не плохо. Ездим в гости – мы к ним в город, они к нам в деревню.
   Мой двоюродный брад Сергей жил в Рязани, а я частенько гостил у них. Мне в ту пору было лет 16, а Сережа на четыре года меня старше. Он считал себя уже взрослым, а меня пацаном, поэтому часто подшучивал надо мной. Он вообще по характеру был большой говорун, любил потрепаться и приврать.
   И вот как-то зимним погожим деньком прикатили к нам в гости Сергей и дядя Андрей, брат отца. Зима близилась к концу, вот и решили они организовать завершение зимнего охотничьего сезона.
   Получилось так, что в это время были дома мы с младшим братом вдвоем, и мне пришлось быть и за хозяина, и за хозяйку. Вот и наготовил я им простой деревенский ужин: наварил картошки в мундире, поставил на стол миски с квашеной капустой и с кильками, про которых в народе говорили «на рубль – сто голов». Братишка мой на палати у русской печки залез, оттуда черными сверкает. А гости, с дороги проголодавшись, ужин уплетают, не забывая при этом охотничьи байки травить. Тон создает, конечно, Серега, а дядя только поддакивает.
   Хлопочу я по хозяйству, все гостям угодить стараюсь, чайник на плиту поставил и обронил я им в суете такую фразу:
   - Вы ешьте-ешьте, а очистки потом…
   Хотел сказать: «я сам уберу», да не успел, поспешил на кухню за чайником, а когда вернулся в комнату, то увидел, что Серега просто закатывается от смеха:
   - Ну, братишка, ну, уморил, картошкой с кильками накормил и на закуску очистки предлагает!
   Мне было и стыдно, и неудобно, и вместе с тем обидно до слез. Ведь понимал он, что не то я хотел сказать, оговорился, а он ехидно меня высмеивает. «Ну, - думаю про себя, - я тебя, братец, тоже на чем-нибудь подловлю!»
   Пора было и спать укладываться охотникам, если с утра желали зайцев стрелять. Приготовил я им постели, уложил ночевать, а сам потихоньку брата за ногу дергаю и знаками показываю, чтобы за мной на двор поспешил.
   Пошептались мы с ним, нашли кое-чего в сарае и где-то за час осуществляли нужную операцию. Едва забрезжил рассвет, стали собираться на охоту. У дяди была хорошая двустволка с обычным горизонтальным расположением столов, а у Сереги новейшее ружье, как говорится, «ствол на стволе», то есть с вертикальным расположением стволов. Конечно, завидовали мы с братом такому вооружению.
   Пока же мне отводилась роль проводника к заячьим тропам. Вышли из дома из дома, пристегнули лыжи и двинулись задворками к ближайшему лесочку. Через лесок проходила высоковольтная трасса электропередач, и по этой просеке место было открытое. Уже порядком рассвело, и стали явственно различаться предметы на белом снегу. Разговоры наши смолкли, стали говорить только шепотом и знаками. Здесь я вытянул руку и указал дяде, с которым шел рядом, на силуэт на противоположном краю просеки. Братишка младший присел и приложил палец к губам. Дядя стал медленно снимать ружье с плеча и тихо шептал: «Заяц». Тут сзади подкрался Сергей и умоляюще зашептал дяде:
   - Дай я жахну, ружье обновлю.
   Дядя молча посторонился. Сергей тщательно прицелился и вдарил дуплетом, сразу из двух стволов. Не успел еще дым рассеется, а он, скинув лыжи, уже мчался к поверенному зайцу. Мы застыли в ожидании. Через некоторое время явился Сергей, он принес за уши шкурку зайца, развороченную дробью, с остатками сенной трухи и бросил к моим ногам:
   - Твоя дель, негодник?
   Мы с братом скромно промолчали, а дядя изрек:
   - Теперь на всю Рязань можешь бахвалиться, как трухлявых зайцев отстреливал!