про сережку в носу

все тому же посвящается.

И снова здравствуйте. Я больше не скучаю.
И не прошу Вас даже позвонить.
Другим я предлагаю выпить чаю
И за столом за жизнь поговорить.

Ложусь я спать все как до нашей встречи,
И не ищу в толпе ничьих я глаз.
Пишу стихи на кухне каждый вечер,
Во сне я думаю, конечно не о Вас.

Я много пью. Особенно в субботу.
С подругами в кафе и кабаках.
Чтобы потом по трезваку наутро
Проснуться в чьих-то жилистых руках.

Я часто вру и повторяю фразу,
Что говорят мне сотни тысяч раз,
Ту, что находится за гранью у экстаза,
И ту, что я не слышала от Вас.

Вы говорили только: «Пирсинг плохо.
Особенно-то если он в носу».
И я теперь с садистским упоеньем
Под сердцем эту фразу понесу.

За это, кстати, я пишу сказать спасибо.
Вы были так любезны и милы,
Что бросили меня одну, красиво
И посреди простуженной Москвы.

Я, честно говоря, не удивилась,
Конечно, мне немного было жаль.
Я долгими ночами все молилась,
Чтоб поскорей уже настал февраль.

Февраль настал. А с ним успокоенье.
Вся боль осталась в чреве у зимы.
Февраль готовил мне покой и утешенье:
Ведь именно тогда женились Вы.

Была на свадьбе. Долго размышляла,
Смахнув с ресниц тончайшую росу.
И вот последнее мое Вам замечанье:
Невеста-то с сережкою в носу!..