Выше крыши, но ниже березы

   
   Есть особое племя в роду человеческом. Это – голубятники! Мир, в котором они живут, дивный, прекрасный и загадочный. Если говорят про пьяницу, что он последнюю рубаху отдаст за бутылку, то любой голубятник и пять, и десять бутылок отдаст за пару понравившихся ему хохлатых или за полмешка корма для своих любимцев. Голубятники дружны, это как одна семья. Они знают друг друга и в своей округе, и в соседних городах. Они обладают чувством товарищества и взаимовыручки. Сделаться своим в этой стае не так просто.
   Внутри же этого семейного клана свои законы, обычаи и порядки. Над ними витает дух соперничества, стремление к совершенству и превосходству. Споры и пари здесь – обычное дело.
   - На сколько спорим, моя пара почтовых из Голутвина до родной деревни Бабурино долетит? И пошли ставки за и против, а красавцы уже взмыли в небо и описывают круги, выбирая направление…
   Все это в полной мере относилось и к нашей деревеньке. Конечно, я сам гордился своей голубятней и голубями. Стремились иметь лучших птиц и получать от них породистое потомство. Были и у меня друзья-товарищи по увеличению, с которыми делился молоденькими птенцами. К числу таких относился и Сергей, по деревенскому прозвищу Тереха, который жил неподалеку от меня. Как правило, голубятничество становится семейной традицией и в ней принимают участие и дети. И вот однажды мой сын рассказывает о том, что повстречался с дядей Сережей и тот ему заявил, что его голуби – лучшие в округе, летают по полдня и так высоко, что из глаз скрываются. Поэтому они и стоить должны в пять раз дороже наших. Я просто офонарел от такого наглого зазнайства. Думаю: «Ну, Тереха! Больше шиш ты у меня получишь».
    А вот дня через два и заходит он к нам по каким-то делам. То да се, потолковали, выбрал я удобный момент и подвел разговор к голубям:
   - Что же это ты, дружок, бахвалишься, что твои голуби с глаз скрываются да летают по полдня? Время полета твоих пернатых, я конечно, не засекал, только вот что летают они у тебя чуть выше крыши, но ниже березы – доказать можно элементарно.
   Друг мой взвился чище голубя:
   - Да ты что? Ниже березы! Я тебе сейчас покажу!
   И зашлепал мой Серега кирзовыми сапогами сорок последнего размера по деревенской улице – только пыль столбом. Бежит, оглянется и все возмущенно руками машет, ругается, а как, уже и не слышно. Погода стояла летняя, знойная, без облачков, видимость отличная. Убежал голубятник выпускать и разгонять свою стаю, а мы с отцом воем остались. Обсуждаем происшествие. Я предлагаю отцу присесть на отдельную лавочку, откуда хороший обзор открывается. Говорю:
   - Сейчас прибежит дружок по новой хвалиться.
   Отец сомневается:
   - Едва ли. Обиделся очень.
   - Придет, не сомневайся.
   Действительно, минут через пять появился радостно возбужденный Сергей:
   - Ну что, видишь, как высоту набирают?
   Да не шуми ты, успокойся, присядь с нами на лавочку, понаблюдаем, - остужаю я его пыл.
   Сели, закурили. Я ему так, даже с излишним спокойствием объясняю:
   Приглядись отсюда внимательней – вон крыша дома Поповых. Видно, что голуби выше крыши той, а вот у нас береза стоит. Посмотри под этим углом зрения – выходит, что голуби ниже ее вершины летят.
   Сергей ошалело хлопал глазами:
   -
Да ты что, издеваешься? Причем тут твоя береза? Ты бы еще из соседней деревни смотрел под «углом зрения»! ученый, мля!
   Встал мой голубятник и долго еще возмущался. И с Пифагором меня сравнивал, и предполагал, что я в школе тригонометрии обчитался, а в детстве, наверное, дерьмо ел,  потому такой умный. В общем, ушел он здорово возмущенный и обиженный.
   Много дней минуло с той поры. Конечно, давно мы помирились и дружим по-прежнему. Только иной раз со смехом вспоминаем про березу, крышу и высоту полета голубей.