Лысина

   Лет сорок мне стукнуло. Семья, работа, свой дом. Повадились жена и дочь называть меня – лысый да лысый. Смотрю на себя и вроде рано еще так меня называть. Чуб у меня кудрявится, и на ощупь моя шевелюра еще ничего. И у отца и брата были лысины, но чтоб у меня! Дочь говорит мне: «Пап, еще одно зеркало в руки возьми и огляди свою голову сзади». Так я и сделал. И увидел у себя лысину, так, со среднее яблоко. Блестит изрядно. Вот неприятность-то.
   Вспомнилось, как мы с мамой переезжали в другое село. Перегоняли свою скотину. Помню, как на наших глазах наклонилась и рухнула высокая, метров в шестьдесят, колокольня. Разобрали ее и из церковного кирпича построили МТС. Правда, отсидел за это некий Макс четыре года.
   Село было большое. Скоро с ровесниками своими познакомился. А мы при переезде взяли своих гусей. Такие они были белые, крупные. А в этом селе были совсем другие гуси, особенно одна стая, руководимая большим злым гусаком. Мимо него ходил я с опаской. Местные ребята его не боялись. «А тебя они принимают за чужого, - говорили они мне, - вот если ты будешь махать руками да бежать…» Позже я понял, что они хотели сыграть со мной злую шутку: нарядили меня в телогрейку, конечно, не по размеру, да и рваную. Как клюют-щипают гуси, я уже знал, поэтому такую же шапку надел, да и трусом в глазах своих новых знакомых не хотел стать. Вот подогнали они ко мне это стадо гусей. И с криком: «Беги-и!» - заулюлюкали. Слышу за спиной такое звонкое хлопанье крыльев, гусиный галдеж. Мне советовали не оглядываться, лишь улепетывать. Улепетывать больше не было сил. Дружки притихли, слышно только хлопанье крыльев, да мое прерывистое дыхание. Я, падая, пригнулся. Чувствую, присел на мою спину настоящий Змей-Горыныч. Сбросил с меня шапку и методично стал долбить меня клювом в макушку, рвать волосы. Я кричал, закрывал голову руками, подбежали ребята, стали отгонять гусей, гусак все так и норовил вновь на меня кинуться. И гусыни, гогоча, тянулись ко мне. Наклевал злой гусак мне голову до крови. Мы долго не расходились по домам – боялись.
   Не потому ли так рано образовалась лысина. Правда, она служила мне службу. Чмокая меня в самую маковку, жена приговаривала: «Хороша площадка для поцелуев!»