Попутный рейс

  Мотая зимник на колёса,
  Тащился старенький «Урал».
  Врезался в снежные заносы,
  Стальное сердце надрывал.

  Скрипела рама бензовоза
  И оглашался скрипом лес,
  Трещали сосны от мороза,
  И звёзды падали с небес.

  Холмы, протоки и распадки.
  Как снежный взрыв, из темноты,
  На свет взметнутся куропатки,
  Качнув ольховые кусты.

  Луне неведома усталость:
  Нам, освещая долгий путь
  Всё, любопытствуя, пыталась
  В кабину нашу заглянуть.

  Машину вёл Евгений Громов.
  Он Заполярья старожил.
  Который год зимой суровой
  По тундре грузы развозил.

  И я, осмысливая разом
  Судьбы превратной виражи,
  В плену поспешного приказа,
  Кабины этой пассажир.

  Все семь часов сплошные муки,
  Не счесть бросков из колеи,
  У Громова устали руки,
  Глаза усталость обрели.

  Мы на удачу уповаем:
  Мотор откажет – хоть кричи.
  Скорей бы, что ли буровая
  Зажглась созвездием в ночи.

  На «пятачке» остановились.
  Пора бы сделать перекур.
  Шофёр разжёг дорожный примус
  Сварганить крепкого чайку.

  Свистел в кабине чайник тонко.
  А перед тем, как пить чаёк,
  На белый хлеб кладём тушёнку,
  Сухой водительский паёк.

  Горячий чай с аптечной мятой,
  От кружек поднимался пар.
  А на пригорке, как ребята,
  Резвились зайцы в свете фар.

  Всю ночь петляем по увалам.
  Натужно гукает мотор.
  Мы в тёплой капсуле «Урала»
  Ведём душевный разговор.

  А глухомань вокруг такая!
  И, будто звёздочка, вдали
  Едва забрезжит буровая
  На самом краешке земли.

  Я забываю про усталость:
  Сегодня просто не везло.
  Уедет Женька, я останусь
  Своё исполнить ремесло.