warm insufficiency

<...>
Моя первая подружка бросила меня из-за того, что влюбилась. Разумеется, не в меня.

- Он говорил, что у него необъятное сердце, - рассказывала она, когда спустя год мы пересеклись с ней в одном из недорогих баров с целью поболтать о жизни и обменяться новостями. - Он не лукавил. Он действительно был, что говорится, широкой души человек. Его хватало на все и на всех. На детей-сирот, больных раком  и стариков в домах престарелых. На нищих, просящих милостыню.  На брошенных щенков и котят, которых он подкармливал. На друзей и бывших любовниц. В нем помещались далекие страны и города, в которых ему довелось побывать, во всех подробностях. Улыбки и взгляды. Добрые слова. Воспоминания. Имена и оргазмы. А он.. - она затянулась тонкой ментоловой сигаретой, - он занимал на то момент меня всю целиком. Так, что иногда мне даже было трудно дышать. Я бы согнулась, я бы свернулась калачиком, обхватила бы колени руками, только чтобы в нем поместиться, чтобы остаться в нем навсегда. Тогда я не понимала, почему он не мог полюбить меня - ведь я не заняла бы много места в его необъятном, как он говорил, сердце…

Тлеющий уголек упал ей на сгиб локтя, но она даже не поморщилась. Секунду спустя его унесло ветром, и на его месте на белой девичьей коже образовалось красное пятнышко.

- А потом?

- Потом.. - она наморщила лоб. - А потом он умер. С нелепым диагнозом в карте.

- Каким?

- Сердечная недостаточность.

Минуту мы сидели молча.

- И тебе сразу стало понятней?..

- Немного.

Она тяжело вздохнула, подняла на меня полные грусти глаза и грубо, по-мужски раздавила свою тонкую  недокуренную сигарету об угол стола.

Больше я никогда ее не встречал.
<...>