Вечерние размышления. Повечерия. Цикл

1.

О, мир, свяжи же, наконец
судьбы моей тугие нити,
и в пестроте былых событий
последний  выяви венец.

В стране бездольной  много дней
бродил я сирыми тропами,
все за незримыми стопами
ТОГО, кто ныне всех видней.

Да мне ль, слепому, лицезреть
ЕГО  души и страх, и муку,
и мне ль израненную руку
у сердца своего согреть?

Увы, как сонмища других,
что жили, канули и канут,
наивный,  миром  я обманут,
я – дым, я - этот слабый стих…


2.

Все   распалось, рассыпалось, смыто водой –
бесконечной, бессмысленной, ярой бедой,
и натужный рассвет, затяжной и седой,
словно нежить. А время идет чередой.
Беспричинных событий крутая спираль
распрямилась, стреляя в незримую даль,
а долины укрыла белесая шаль
и погибшей мечты так мучительно жаль...
Пробуждение… видимо, это был сон.
Только что ж наяву повторяется он?


3.

Я и верю, порой и не верю
в безрассудство людей и времен.
И ошибки, и при, и потери
отражаются в звуках имен.

Безраздельная магия слова,
по стальным беспощадным кругам,
колеёю наезженной снова
возвращает к минувшим долгам.

Разгоняясь, с чудовищным  свистом
мчится времени тяжкий  каток,
а в астрале, безмолвном и мглистом,
увядает последний цветок.

И уж близко – таинственный ЛОГОС
отзвучит у судьбы на устах,
и прервется серебряный голос,
и миры  обратятся во прах…


4.

Пустое… пустое… потуги напрасны.
Пиши – не пиши:  не изменится суть.
Простое, людское, житейское счастье
Коль есть, то и есть, а ушло – не вернуть.

Безмолвное солнце скользит у зенита,
Расплавлен асфальт и несносна жара,
А в росное утро дорога закрыта,
Закрыты пути в молодое «вчера».

Изменится небо и горестный вечер
На западе будет алеть, словно кровь.
Не долог наш день, безутешно не вечен.
Одна лишь надежда, что вечна любовь…


5.

По сути, наш «высокий разум»
Есть только вредная болезнь.
В числе его коварных связей
Обида, злость, тоска и месть.

За чередой ассоциаций
Чужая воля ищет путь
Своих мистических новаций
И обретет когда-нибудь.

А ты, судьбой согретый  гений,
Уже ненужный никому,
Под стон духовных песнопений
Уйдешь в неведомую тьму…


6.

Я, как патрон, что из обоймы выкинут,
Не выстрелян, а выкинут осечкою.
Мне в этой жизни ничего не выдумать,
В ночи горит она ненужной свечкою.

В непостижимых  безднах мироздания,
Что бесконечность пополняют множеством,
Нам разум дан, наверно, в наказание,
Чтобы верней  понять свое ничтожество…


7.

Где бушевал безумный пир,
Где правил демон наслажденья,
Там нынче мерзость запустенья,
Провал и ужас черных дыр,
Там воскрешающий эфир
Не правит вектором мгновенья,
И даже Божье вдохновенье
Покинуло сей скорбный мир…


8.

Бездарное время, безумные дни,
В холодную Лету стекают они.
Спроси у грядущего: да или нет –
Не грядет ли внове духовный  рассвет?

Бездарное время течет, как вода,
В холодную Лету, сиречь,  в Никуда.
Паскудство и свинство, иудство и зло
К последней отметке уже подползло.

Бездарное время стекает из пор
В холодную Лету, в забвенья позор.
Благие  потуги не ценит оно,
Что делать - другого для нас не дано! 


9.

Простишь ли, Боже милосердный,
Непоправимые грехи:
И труд на пашне неусердный,
И бесшабашные стихи,
И то, что к ближним охладелый,
И то, что поколеблен дух,
И что в молитве неумелый,
И что огонь в очах  потух?

…одно лишь знаю наперед:
Как жизнь прошла, так всё пройдет…


10.

Я пью несуразицу будней,
Как будто дрянное вино.
Мне привкусы бредней и плутней -
Оскоминой в глотке давно.

Подмостки прижизненной сцены
Миную, с досады плюя.
Коварства, лукавства, измены –
Актеров ее амплуа.

Потворствовать злу я  не вправе –
И чувствую это в душе:
Уж лучше загнуться в канаве,
Чем в этом срамном  шабаше.


11.

Стихи, как воду из колодца,
Нельзя до дна опустошить.
Лучи полуденного солнца
Не смогут чувства иссушить.

Уж влаги пролито немало,
Лишь потому живут  цветы,
Но я готов начать сначала
Во имя вечной красоты.

Душе положено трудиться –
Пусть сердце вскачь и руки  в кровь.
Из глуби недр живой водицей
Стихи восхлынут вновь и вновь.


12.

Как трудно жить в среде духовных истин!
Мне застит свет минувшего позор.
Раскаянье грохочет, словно выстрел
Прозренье отправляется в дозор.

И каждый день теперь подобен бою
За честь и совесть, чистоту души,
За солнца свет, за небо голубое,
За Ангела, летящего в тиши.

О, враг жесток, коварен, беспощаден,
Его личины трудно распознать.
В  лукавых взглядах и речах слащавых
Тлетворная сокрыта «благодать».

Суди мне, Господи,  средь искушений сих
Достойным быть креста и ран Твоих!