доброе утро, моя носоглотка!

Доброе утро моя носоглотка!
Как тебе сказки, что читает добрый дяденька Кокс?
Попробуй насладиться этой ванильной аптекой,
говоря мне по телефону,
что там таблеток нужных нам нет.
И что мы теперь навсегда повязли в этой замурованной клетке...
мне бы сейчас две полоски и все -
здравствуйте снова те сказки, что читает добрый дяденька Кокс!
Мне приятно быть с вами,
вы снова и снова как пробник,
вы снова и снова как в самом начале,
черно-белые фильмы с Чарли Чаплином...
Я вижу, что у него за плечами, и
ключом открываю свою новую лечебницу,
главврачи – Чип и Дейл,
они делают все как-то чересчур уж умело...
Дайте мне хлеба, и намажьте мне еще хороших две порции,
что вчера в парадном мне передал Глеб...
Он переел этого волшебного хлеба,
как жаль, что Глеба уже нет...
Глеб говорил мне, что это все безопасно,
что это как с тем добрым дяденькой Коксом сказки...
что это словно взрывчатка у тела,
нажмешь – и взорвешься,
сколько не пробовала, повторяла – да врешь ты все....
Мне сложно говорить, когда по утрам кровь из носа,
не надо вопросов,
просто пустите под откос это все...
мне просто хочется крепче с объятиями
вдохнуть воздух с тем, кого совсем нету рядом...
Моя кожа – крепкое объятие тела тонкой материей,
а моя батарея терпения успешно вчера вечером села.
Пополам бы скрутиться на полу, и корчиться,
а жизнь таки есть, но это ***вое торчиво...
Не верь никому, пока ты весь выпит.
А вы... А вы ДАВАЙТЕ!!! МОМЕНТ УЛОВИТЕ!!!
Кричите своими безобразными гонорами,
это ведь для вас удовольствие,
это ведь для вас гонорары!
Разбегитесь по парам, и станьте друг другу донорами....
А мне поровну,
я в эту пору все равно считаю вас всех порванными...
Пока ищу спасение.
В спичечном коробе...
Пару вспышек истерики в моем личике
не видно за вспышкой огня тонкой маленькой спички.
Я, наверное, просто слишком вспыльчивая....
И мне, правда, всегда было интересно,
о чем мне лают собаки в созвездии псов,
я каждую ночь пишу с ними прозу,
но через пару минут,
она обрывается и падает под купол цирка с мертвого троса...
Вспоминаю, как ты любил наблюдать за моими движениями.
Одежды скольжение, и уже мы на полу.
А я... я просто закрывала глаза и, слушая музыку,
танцевала,
порою смотря через окно, на грозу.
Через время сижу, читаю, и в нашей кровати пью чай.
Невзначай чихаю , чтоб ты сказал, что в полумраке вредно читать.
Хотел похитить душу с плоти моей, и уехать.
Поверь, сейчас в твоих силах только - струсить с плеч перхоть свою.
Я предупреждаю, в клетке держать меня довольно опасно,
и твоя я полностью буду только по нашим с тобой праздникам...!
И это не странно...
Что ты меня не осилил, и попал в пасть моей пропасти...
А глаза уже открываться отвыкли,
у темноты есть повод к новым открытиям,
и все так тишина поедает,
все так же рисует своими оголенными кистями рук этот страх пустоты изнутри.
Давай же, сотри меня с лица Земли.
Не смотря на меня, просто сотри.
Сделай так, чтоб тебя полюбила.
Сделай так, чтоб больно мне было.
Без вольности свободы просто сделай больно мне.
И я стану цветком с одним лепестком,
который пробрался через пути острых рельсов
и на который наехал не желанный трамвай,
а, что очень странно,- троллейбус.

А плесень уже появилась даже в песнях,
пей себе,
пой себе,
я хожу по тебе своими босыми...
Радиоволны словлены осенью,
и то, что осталось после нее.
Давай выпьем за нее наш особенный тост.

Я - буду лепить тебя из пластилина,
ты - будешь играть обо мне пальцами на струнах.
Ты – всегда будешь freedom,
я ...твоей дурой.