Так в бронзе Пушкин...

Так в бронзе Пушкин, не пугаясь,
Как будто на века застыл,
Что также, перед Богом каясь,
Убийцу своего простил.

Да на века все это будет
Брать на себя предсмертный грех,
Все перед вечностью мы люди,
Неправых Бог рассудит всех.

Дантес же отвечал, не каясь,
Что тоже Пушкина простил
С насмешкой, совестью не маясь,
Того поэта что убил.

В Москве ж домами именитой
Его не стали принимать,
Поэт все тот же знаменитый,
Встал перед ним в дом не пускать.

Был царь в расправе столь неистов
Установить порядка суд,
Что показалось: декабристы
Из тюрем, рудников встают.

И тайно под покровом ночи
Дантес отправлен был в Париж,
Царь убедился, чтоб воочию
В том, что в столице снова тишь.

В стране не слышалось вокала
Гусарских песен, сабель звон,
Что рвался пунш так из бокала,
Что будто одухотворен.

Осталось то дворянство в прошлом
С боями под Бородино,
Как дух восстания над пошлым
К Победе, что народ вело.

В компании же Крымской снова
Сошлась Россия с тем врагом.
В дворянстве же свобод основы
Уж нет. И царь был посрамлен.

Скончался царь скоропостижно,
От преклоненья холуи
Как раболепствуя при жизни
Его забыли в те же дни.

Не так как раньше офицеры,
Став во главе колонны, в бой
Вели солдат своим примером,
Чтоб Родину закрыть собой.

А царь дурак, что нет в нем братства
Смотреть на прочих сверху вниз
В том узаконенном им рабстве,
Что серой стала наша жизнь.
 
Справляли часто панихиды
Так как спектакль по царю
С весельем, чтоб России жить бы.
Дурак царь. Не боготворю.

И крепостного права в кадрах
Отмена. Армия ж и флот
Возвысились у Александров.
Жаль, их не уберег народ.

Что рабство вновь, а не застолье,
Отечество повергло так,
Что царь отрекся от престола:
В стране несчастье. Царь дурак.

Ах, воцарился б на престоле
Петр Первый или Калита,
Чтоб отвечали то, что строят,
А не воруют господа.