Последнее послание

Говорят, когда стоишь на пороге чего-то большого и замечательного, под ногами обязательно окажутся несколько маленьких камешков и ты разобьешь коленки.
Сколько себя помню, я всегда писала тебе письма. Сначала брала обычные конверты, наклеивала уйму марок, записывала все свои мечты и желания, потом, лизнув клей, запечатывала конверт, писала выдуманный адрес и несла на почту.
Позже я выросла, и появился интернет, тогда я стала слать тебе электронные письма с теми же глупыми мечтами и просьбами. Я верила, что ты когда-нибудь мне ответишь… вот только письма всегда возвращались к адресату…
Сейчас я пишу тебе в последний раз.
Сегодня я полдня просидела в больничном коридоре. Настроение было паршивое, хуже и некуда. Одиночество накатывало медленными волнами. В очередной раз задавала себе вопрос: что я тут делаю? А ответа все не было. Тогда, чтобы отвлечься стала смотреть по сторонам, изучать моих коллег по несчастью. Их оказалось не так много, это принесло мне некоторое облегчение, не всем везет, так как мне: маленькая девочка с мамой, молодая девушка и женщина лет сорока. Девочка завораживала спокойствием  и огромными карими глазами, она словно спала на руках матери, забыв обо всем на свете, крепко прижимаясь. Я почувствовала давно забытые ощущения, как хорошо было бы очутиться в объятиях мамы, жаль, что это невозможно. Взглянула на мать, она была очень напряжена, но ради дочки старалась делать вид, что все хорошо. Улыбалась, убаюкивала, шептала что-то на ушко, поглаживала тонкие косички.
Я отвернулась, перевела взгляд на улицу, весна полностью вступила в свои права, деревья весело шелестели листвой, трава переливалась всеми оттенками зеленого,  по синему небу неспешно плыли облака-барашки, начинали зацветать одуванчики, птицы, пригревшись на ветках, весело напевали свои песни. Как все это не вязалось с обстановкой, царящей в самой больнице, запахом хлорки, холодными улыбчивыми, но такими безучастными лицами медсестер, мутно зелеными стенами, от которых кружится голова, а пространство сжимается до нечеловеческих размеров. Грустные отрешенные лица пациентов. Казалось, нужно только дотянуться до окошка, распахнуть его настежь и тогда в этот устоявшийся мирок ворвется жизнь, забьется быстрее сердце и мечты обретут краски. Руки сами собой потянулись к окну, робко перебирая задвижки и открывая старую скрипучую фрамугу. Влетел теплый дурманящий запах весны, аромат листвы и одуванчиков. Я так и стояла у окна, пытаясь вдохнуть побольше кислорода, когда услышала гневный оклик:
- Совсем ошалела что ли, сейчас мы все тут простудимся, быстро закрой окно!!!
Это была старшая медсестра необъятных размеров, в затертом от многочисленных стирок халате с ярко фиолетовыми волосами. Она отодвинула меня от окна, что-то пробурчала себе под нос и с такой силой его захлопнула, что еле державшееся стекло, еще со времен царя Гороха, чуть не вылетело.
- Мама, мама, смотри бабочка!!!!!!!! – весь коридор огласил радостный крик. Девчушка приподнялась и теперь во все глаза наблюдала за бабочкой.
- Вот, теперь в больнице всякая зараза летать будет – прошипела медсестра и удалилась на свой пост.
А девочка уже засыпала маму кучей вопросов: что это за бабочка? Почему она такая красивая? Как ее выпустить на улицу, ведь у нее наверняка там осталась семья, которая будет волноваться?
Все пациенты на миг отвлеклись от своих проблем и стали с интересом наблюдать за девочкой и бабочкой. Но тут дверь в кабинет врача приоткрылась, вышел очередной страдалец.
- Кто следующий? – выкрикнул доктор, маленьких коренастый и седой старичок.
Я засобиралась, уронила сумку, споткнулась и влетела в кабинет, такой же мутно зеленый, как и вся больница. Он деловито выхватил карточку из моих рук и кучу анализов, быстро просмотрел, а потом уставился на меня немигающим взглядом.
- Так, так, так…когда в последний раз была? Вижу, полгода назад. Да уж красавица, что тебе сказать. Недолго осталось мучиться, месяц-два не больше. Сама все знаешь.
- Знаю – констатировала я
- А зачем пришла? Надежда? Полегчало?
- Нет, привычка…
- Тогда прощай. Сле-ду-ю-щи-й… - пропел он, вытолкав меня за дверь.
Следующими были мама с маленькой дочкой.
Я направилась домой, по дороге зашла в кондитерскую купила  своих любимых миндальных эклеров, в супермаркете взяла бутылку дорогущего итальянского вина, ажурные колготки с розочками и букетик нарциссов.
Поставила диск с джазом, достала с полки старый альбом и начала пересматривать фотографии: вот мои родители, такие молодые и влюбленные, тут мы с младшим братишкой, стоим в заснеженном лесу под соснами, мне, наверное, лет шесть, здесь я с неразлучными подружками, справляем мое восемнадцатилетние, эх, как у меня на утро голова болела от шампанского, свадьба, муж, дети, внуки. Воспоминания вихрем закружились вокруг меня, я словно заново пережила прошедшие годы. Среди вороха фотографий нашла одну старую, потертую и долго заворожено на нее смотрела…
Потом сварила крепкий кофе, добавила пару щепоток ванили, вышла на балкон закурила сигарету и решила написать тебе письмо, даже не письмо, а так последнее послание с маленькой просьбой-мечтой. «Пусть все будет хорошо у этой веселой малышки с карими глазами и задорным смехом».