И вот опять в зверином страхе

И вот опять в зверином страхе…
Он липкой подползает тенью,
На грани яви с сновиденьем,
Пятном, расплывшимся на плахе,
Крестом зловещим на Голгофе,
Недетской мудростью ребенка.
Он в стоне, он и в песне звонкой,
В Христа страданьях, в Саваофе.
 ...

Людей больных немое стадо
Застыло, затаив дыханье…
Нельзя другого дать назваья
Тем существам, да и не надо.

Не пробуди оцепененья
Безмолвьем звука, криком красок.
Оно сорвется страшной маской
Убийства вечного движеньем,
Всех помыслов добра разломом,
До тошноты, до отвращенья,
Вновь сладким запахом куренья
Родного пепелища  - дома.
И укрепится дикой связью
Шаманств, наветов, наговоров,
Пророчеств, рока, приговоров,
Отмщенья, злобы, смерти, казней…
В спасеньях бегствах и погонях,
В судах, возмездьях и расплатах
За жизнь чудовищною платой
Падут, как загнанные кони.

А за кулисами – жизнь  рая
Любителей из Куршавеля.
Они опять «руки нагрели»,
Чужими судьбами играя.