Излияния типа душевные

                I 
               
Ты знаешь, а я все серей, серей.
Прям как и моя душонка.
Не смей мне перечить! Сейчас не смей.
Молчанье уже как ломка.   
          Ты знаешь, я снова живу взаперти,
          Как будто мне уж лет двести.
          Мне незачем, некуда мне пойти.
         (На шторке меня повесьте!)   
И слишком усталый и старый взгляд,
И радужки глаз поблекли.
Живу будто сотую жизнь подряд.
Я тень чья-то? Человек ли?   
         Я слишком тяжелая, чтоб плясать.
         А с виду так и не скажешь.
        Я вроде бы вешаю сорок пять,
        Внутри просто будто тяжесть. 
 А кудри мои - любованье глаз -
 Развились давно. Неважно. 
 Зачем хочешь ты, чтобы я сейчас
 Воскликнула: "Мне не страшно"?
       Мне страшно! Мне больно осознавать,
       Что я уж не та, что раньше!
       Хотя мне все чаще уже плевать...
       Зачем прикрываться фальшью?   
Под этой приятной личиной ведь
Таится дрянная сущность.
И людям не знать моих снов, и впредь
Не слушать мой голос звучный.   
        Давно он сломался, ослаб, осип.
        И песен уже не слышно.
        Хотела я крикнуть - лишь визг и хрип -
        Вот все, что из горла вышло.   
Хотела  заплакать - глаза зудят
И губы дрожат - не боле.
Хочу кинуть пламенный, нежный взгляд -
Глаза отвожу от боли.   
          А ты хочешь, чтОб я жила и шла
          К мечте, что теперь постыла?
          Пойми, во мне было так много зла,
          Что нет никакой уж силы.   
Пойми, я убила в себе талант
Певицы и музыканта.
Повесился дома мой музыкант.
Приехала без таланта.   
          И в городе этом я не у дел,
          Без образа и без роли.
          Его не люблю я - осточертел!
          Домой не вернусь тем боле!   
Послушай, я слишком уж там больна,
И нервы торчат сквозь кожу.
Я только когда чересчур пьяна
Не дичусь там от прохожих.   
            Я только уехав, смогла забыть,
            Как пряталась под одьялом.
            Я только уехав, смогла купить
            Все то, чего так желала:   
Клубнику, колбасы, и даже - торт!
(Простите за откровенность.
Я знаю, что тот лишь меня поймет,
Кто знал, что такое бедность.)   
       Ты знаешь, как трудно не вспоминать
       Плохое, что было в детстве?
       Как утром бояться с кровати встать,
       Душить себя полотенцем? 
И там мне смеялись, кричали вслед,
И ехала тихо крыша.
И так продолжалось так много лет!
Дивлюсь, как не стала мышью.
          А мне так хотелось защиты, тепла -
          Я висла на ком попало.
          Я помню, как тушь по щекам текла,
          Как мама меня ругала...   
                II       
               
 Меня мама била, да так, что держись!
 Бывало и без причины.
 Я знаю, виной тому трудная жизнь.
 Болезнь, муж-алкаш повинны.
            (Прости меня, пап, за такие слова.
            Земля тебе пусть будет пухом!
            Но чудо ж, что мама осталась жива - 
            Носился с ножом под мухой!)   
Нет, я не вернусь. Знаешь, здесь сгнию.
Где б я ни была - все едино.
Я так устаю, устаю, устаю,
Причем без особой причины. 
           Я просто влачусь, загребая песок
           Истертыми каблуками.
           Бывает хочу, чтобы прямо в висок
           Огромный мне бросили камень.   
Чтоб мне не пришлось больше заживо гнить,
С просроченным сердцем внутри.
"Эй, вырви мне сердце! Другое воткни!
Иль как разлагаюсь я зри!"   
           Ты знаешь, а мне так охота домой,
           Хоть знаю, что там не смогу.
           Мой дом меня тянет, он все-таки свой.
           Мне там пирогов напекут.   
                И может быть там осознаю ясней
                ЧтО точит бессмертную душу.
                Но знаешь... Там видится всякое мне.
                Там ночью меня кто-то душит.               
                Бля, наконец-то выговорилась!    
                11.05.2011г.