БОМЖ - минипоэма

Пушкин с бронзовым загаром
в сквере встал на пьедестал.
Освещают ночью фары
бронзовеющий овал.
По утрам к нему приходят
барнаульцы на поклон,
хороводы дети водят...
И на всё взирает он
без улыбки, с интересом,
а порою, помрачнев,
речи слушает... От стресса
он готов сойти, ковчег
свой оставить с пьедесталом,
побеседовать с бомжом,
убежать от злых нахалов,
что словами, как ножом,
режут правду, облекая
фразы зависти в любовь.
И ворон летает стая.
Пушкин строго хмурит бровь.
Но проходит день безумства,
музыка стихает, звон...
Властьимущие не рвутся
на поклон к Поэту. Он
отдыхает от нахальства,
лицемерия властей,
от пижонов из начальства
посреди седых ветвей.

Для Валеры Пушкин – слово
редкой красоты звучит.
Жизнь бездарностей – полова
и труха... Поэт молчит,
улыбается прохожим,
и беседует с бомжом:
– Надоели в масле рожи,
речь, ползущая ужом,
режет слух желаньем славы,
быть на пике торжества.
Властьимущие шалавы,
не стесняясь хвастовства,
изливаются признаньем,
выставляя напоказ
фарисейские изнанки,
раздражают лестью нас.
Но Валера выше этих,
он по совести живёт,
дружит с ласковым Поэтом,
дом ему – небесный свод.

2

Валерий Иванович Лезин -
весёлый и радостный бомж,
он Пушкиным сладостно грезит,
не любит ни зависть, ни ложь,
приходит ему поклониться,
цветы и стихи подарить,
за грусть торжества извиниться,
и чтобы тропу проторить
к красивому в жизни Поэту.
Беседы ведут до утра
о жизни суровой на Свете,
где в душах гуляют ветра.
И оба – гонимые дети
печально известной страны.
Бомжи по природе – Поэты,
страдальцы они без вины.
Друг друга узнали, отныне
сдружились под небом седым.
Ветра кочевые степные
им дуют в лицо не простым
воздушным потоком историй –
поэзией раннего дня.
Полны их стихи аллегорий,
задорного в душах огня.

Валера и Пушкин бомжуют,
рискуют в степном ковыле
упасть, распластаться, скажу я:
– чужими предстать на Земле,
которая, сбросив оковы,
им силы даёт и любовь
к отчизне, красивому слову,
и всё повторяется вновь.

Валерий Иванович Лезин –
отверженный сын не грустит
и к Пушкину с пьянством не лезет,
но гордо глядит он в зенит
на звёзды бомжующих стаи,
не хнычет по поводу лет,
Души календарь он листает,
а жить помогает Поэт.