Побег

          _________________городу Л.





Столбы… столбы… Посильна ли задача
их сосчитать? Упрямый паровоз
везёт меня, вихляясь и чудача.
И не дождёшься этих двух стервоз,
чтоб чаю принесли или водички.

А мне б запить оскомину беды,
прогоркло-кислой недозревшей дички,
плодов осенних Дикой слободы.
А мне б забыть, что всё малО и туго
мне в городе усталых взглядов, но
знобит от злости, что больна подруга,
и что другая – нищая давно.
Мутит от бреда бывшего мужчины,
как от дымов завода Центролит.
Мой парк, когда-то гомоном грачиным
наполненный, теперь водой залит
по грудь берёзам. И гуляет ветер
в моём дворе, вернее, в муляже,
когда-то самом солнечном на свете,
загаженном  и брошенном уже.

Уже пустом. И не о том ли плачу,
что под пасхальный колокольный звон
запойно пьёт на кладбищах и дачах
родня, из жизни выгнанная вон.

Что  Бентли по дорогам кособоким
из пробки в пробку мечутся к мечте
взлететь, как сокол, а Свободный Сокол
бесславно помирает в нищете.
На Ниженке так непотребно брешут
борзые  внуки прежних кобелей.

О, думала ли я, какие бреши
заклеит ностальгический елей?
Какое сострадание и жалость
поднимется под горло тошнотой?

Да, я бежала, я сейчас бежала
от Танечки, невинной, нежной, той
доверчивой, простой, провинциальной.
Мои миры сошли с былых орбит
воспоминаний. Город мой сакральный,
убого-барский, мечется, свербит
слезой, грозой под тёмными очками.

Центрально-Чернозёмной полосе
гордиться им. А мне – скулить стишками.
Я не вернусь сюда. Простите все.