Я встретил взгляд печальный, - Цикенбаум

Я встретил взгляд печальный, - Цикенбаум
Всю ночь безмолвствовал с девчонкой у костра,
Одна лишь водка с соком из гуавы
Кружила мысли как поющие ветра…
Ока рябила волнами с луною,
А мы с тревогой вглядывались в мир,
От глаз сокрытый тьмой ночною,
Да хоть глазами изотри его внутри,
Он все равно возвысится стеною,
А ты останешься несчастен, гол и сир,
Как Цикенбаум с девой странною весною,
Вдруг закативший и со мною странный пир…

Однако водка в горло еле лезет,
Пусть даже сок гуавы сладостно бодрит,
Мы точно околдованные лесом,
Ощущаем в сумерках Аид…
Вслед за Орфеем брел туда Вергилий,
А за Вергилием и Данте быстро лез,
А у Оки профессор создавал идиллию,
Своим безмолвьем проницая лес,
Как будто лоно девы, только прежде
Он выпил водку, сок гуавы и затих,
А дева целовала его нежно,
Коленкой тут же дав ему под дых…

Не дав опомниться, одежду расстегнула,
То есть сразу ненароком порвала
И оседлала вмиг нацеленное дуло,
Взрывая яростью безумные тела…
Везде война, профессор поневоле
Сравнил любовь с ужасною войной,
Недаром ветер истязает поле
И небо покрывается луной…
Везде игра – полет – метаморфоза,
Но отчего поздней целует землю крест
И так остры шипы у сладострастной розы,
Чье лоно шмель так жарко - жадно ест…

Цикенбаум под девчонкой улыбаясь,
Мне таинственно и чудно подмигнул,
У Оки царила в звездах жалость
И вместе с ветром разносила вечный гул…
И звон от церкви где-то за холмами
Уже будил давно пропавший век,
И мертвецы с холодными очами
Вставали из могил и сонмы рек
Людей когда-то тоже бывших,
Любивших, воевавших сотни лет,
Нас призывали к доле самой высшей, -
Взлетать из праха в незнакомый свет…