Владимир Косоуров. Ещё не заросли травой воронки

             В творчестве талантливого ульяновского поэта и барда Владимира Косоурова (1959-2009) не случайно появлялись стихи и песни о войне. Его дед Иван Иванович Косоуров в 1930-х годах работал в Ульяновске корреспондентом газет «Володарец» и «Пролетарский путь», а 22 июня 1941 года, уже на второй день войны, журналист ушёл на фронт. Воевал он в составе 98-й Ропшинской Краснознамённой дивизии, освобождал от фашистов Волоколамск, Великие Луки, Псков, Новгород, Ленинград, Ригу, Краков, Катовице, Гинденбург… Был уже близок Берлин, и командир 23-й стрелковой роты капитан Косоуров надеялся вернуться домой с победой. В письме из Германии 10 марта 1945 года он сообщал родным: «Нас разделяют тысячи километров, но скоро мы увидимся. Победа так близка. Фрицы бегут, превращая свою страну в развалины…» Но 25 марта в бою у деревни Вейне в Верхней Силезии пуля сразила Ивана Косоурова. Похоронили его в районе немецкого городка Леобщютц (сейчас это город Глубчице в Польше). Жене Антонине Павловне уже после войны пришло сообщение: «Капитан Косоуров за проявленный героизм награждён орденом Отечественной войны первой степени (посмертно)»…  Имя Ивана Косоурова было высечено на стене памяти в издательстве «Ульяновская правда». А его внук Владимир Косоуров, под впечатлением семейных рассказов о боевых заслугах деда, слагал к очередным годовщинам Победы стихи и песни о войне. Несколько из них, не вошедших в посмертную книгу поэта «Призрак человека», мы и предлагаем вниманию читателей.

Николай Марянин.

                *  *  *

За взводом взвод, за ротой рота,
В поту солёном и в пыли
Идёт усталая пехота -
И растворяется вдали…
И долго-долго на дороге
Смотрели женщины вослед –
Назад вернуться им немногим,
Не всем дожить им до побед.

Под сапогами пыль клубится,
И воздух порохом пропах,
Земля воронками дымится,
Померкло солнце в небесах,
И мать-старушка горько плачет…
«Прощай, не надо, мать, рыдать!
Пришла война, а это значит –
Россию надо защищать!»

Кругом пожары, дым и стоны,
Весёлых песен не поют,
Но встали грудью миллионы
За землю русскую свою.
Так на Руси всегда бывало
Во все эпохи и века,
И не однажды Русь вставала
Громить нежданного врага.

Трудны дороги фронтовые –
И дождь, и зной, и холода,
Но побратимы боевые
Их не забудут никогда.
И ни четыре долгих года,
Ни тонны смертного свинца
Не сломят русского народа,
Не сломят русского бойца.

За взводом взвод, за ротой рота,
В поту солёном и в пыли
Идёт усталая пехота,
Чтоб жить спокойно мы могли…
Они всё дальше уходили,
Покинув свой родной порог,
А вслед их женщины крестили:
«Храни вас Бог! Храни вас Бог!»


              *  *  *

Мы выходили из боёв,
                из окружений…
Мы сыты кровью до краёв
                от поражений.
Уходит рота,
                оставляя поле брани,
Как вдруг из дота
                враг соседа ранил.
И он склонился
           вниз поникшей головой,
И я тащил
             его с передовой.
Метры не мерю,
                ямы – не ищу.
Я только верю –
                до наших дотащу!
А вот – и наши, 
               нелегко было до них.
И котелок холодной каши
                на двоих.
Глаза открыл, перевязал:
                «Спасибо, брат» -
И в руки взял
       он свой остывший автомат.
Он мне про дочку
                рассказал… И вот –
Мы в одиночку,
             а не строем шли на дот:
«Покрепче нервы!
         Не жалей гранат, братва!»
Шёл сорок первый.
              Позади была – Москва.


Разведка

Жить охота всем на свете,
Жизнь – она всем дорога,
Только завтра на рассвете
Мы уходим в тыл врага.
«Языка» добыть – задача,
Чтоб он данные нам дал…
Вот задача! А иначе –
Наступлению провал.

Снарядились тёмной ночкой
И пошли, не торопясь:
Потихонечку, цепочкой,
Не болтая, не смеясь.
По болотам, да по кочкам,
Да по утренней росе
Шли мы пятеро цепочкой
На центральное шоссе.

Про себя клянём погоду,
Но пока что – тишина.
А потом – прибавить ходу
Приказал нам старшина.
На привалы не вставали,
Да куда ложиться – в грязь?
По дороге оборвали
Провод – вражескую связь.

В полдень вышли из болота,
А потом прошли и лес.
Вдруг глядим – за поворотом
Показался «Мерседес».
Подпустили мы машину,
А потом – без лишних слов
Как ударили по шинам
Из своих пяти стволов!

Тишина. Лежим, не дышим.
Немцы тоже, вроде, ждут.
Вдруг негромкий голос слышим:
«Руссиш! Гитлеру капут!»
Может, хитрость? Кто их знает?
Мы кабину – на прицел…
А оттуда выползает
На дорогу офицер.

Что за птица – мы не знали,
Разберутся как-нибудь.
Мы его быстрей связали
И пошли в обратный путь.
По болотам, да по кочкам,
По тропиночке леском
Шли мы пятеро цепочкой
С драгоценным «языком».

Ах, какая была радость!
За него всем пятерым
Вынесли нам благодарность,
Жаль, что не путёвку в Крым!
Много он сказал, собака,
Что ж, старались, как могли…
Через день была атака –
Мы все пятеро легли.   


Без вести пропавший

Ещё не заросли травой воронки,
Ещё в атаки ходит батальон,
И по домам разносит похоронки
Усталый одноногий почтальон.

Идут бои на подступах к Рейхстагу,
И близится желаемый финал…
Но не увидит над Рейхстагом флага
Боец, который без вести пропал.

И всем живыми хочется вернуться
И на парад Победы посмотреть,
В лихом бою со смертью разминуться,
А если нет – достойно умереть!

Но пуля дура - смертью храбрых павший
Лежит в земле с пробитой головой…
А тот солдат, что без вести пропавший,
Для нас всегда останется живой.

Ещё не заросли травой воронки,
И где-то русский замертво упал…
А по домам разносят похоронки,
Но не о тех, кто без вести пропал.

И будут ждать, что он ещё вернётся,
Весь в орденах и шрамах на груди,
И радостно с порога улыбнётся:
«А вот и я! Заждалися, поди?!»

Чем слёзы матерей и жён измерить,
Когда фашистский зверь будет разбит?
Дано им ждать, надеяться и верить,
Что без вести пропавший – не убит.


Опубликовано в журнале "Карамзинский сад".
Июнь 2011 г.