Афганский молох

Туманного детства печальные строки
Всплывают вдруг в памяти чаще и злее.
Увечных, войной опалённых, уроки
С годами я помню  яснее,  яснее.
 
У паперти в церкви рядами старухи
Cидели,  стояли,  прося милостыню.
И страшных уродцев  беспалые  руки
Тянулись к нам, и безногих  обрубков.
 
А мы,  поменяв серебро на медяшки,
Старались  с тобой  никого не обидеть:
И древним старухам  давали  в ладошки,
И страшным увечным,  боясь  их увидеть.

Не раз, заигравшись, вбегали в столовку,
Садились  к столам,  где полно было  хлеба,
И милые женщины  быстро и ловко
Поили нас чаем,  оплаты  не требуя.

Давно уже выросли  мы. Жизнь красива.
И старцы,  пугавшие  нас  своим видом,
Все отбыли  в мир отдалённый,  манливый.
Но что же нет мочи,  конца нет  обидам?
 
 Встречаясь с теплом, мы тепло отдавали,
А видели  слёзы  - и сами печалились.
Но время меняется.  Что увидали?
Как новых  калек  так бессовестно  жалили…
 
В похожих словах смысл так резко меняется,
Вчера тех  жалели,  таких же вот –  жалят:
«Кто вас посылал?!»  Да не ими  решается!
Готовы на подвиг,  не ждут, что похвалят.
 
Но так-то зачем? Ну зачем же так грубо
Вы братьев своих  и своих сыновей
Презрели,  не любите,  жадно  и тупо
Уставившись  в хвост  длинных очередей?
 
«Не дам!», «не пущу!» раздаётся всё чаще,
«Зачем же ему?  Я не хуже него!»…
Не смейте! Не сметь  своим жалом  шипящим
Трогать  этих ребят,  коль нет сил им  помочь!

1990г.