Дети угасших вулканов

День за днем, mon ami, я душу в себе зверя,
Ибо ярость есть тайна сокрытия чувств.
Обрывая крыло, не жалеют о перьях,
Забывая о мире – не  лгут, что он пуст.
Ибо ярость  рождается в пламени веры,
Оскорбленной, разгневанной блажью молвы.
Созерцание грязи есть путь к осветленью,
Подавление злобы – спасенье во лжи.
Легковесной морали продажные звоны
И писанья о слабостях в кучках золы,
Восхваляют измену другим миллионы,
Прячут верность себе молчаливых умы.
День за днем изнутри им царапает кожу
Негодующий зверь, наблюдающий грязь.
Если сила его в милосердии Божьем,
То ее не отнять, но другим не отдать.
Рьяный мученик, пользуясь собственной болью,
Перекрестки дорог побежит оглашать
Неизбывной тоской, лихорадочным стоном,
Громогласным рыданьем Олимп покорять.
За смиреньем ходить за седые равнины
Неприлично потомкам мирской суеты;
И злорадство уже не герой пантомимы,
А привычно, усмешка неверной жены.
Лапой сфинксов повергнута в прах земной ярость,
Но их лица бледны, холодны их персты…
Эти звери похожи на теплые камни:
Днем поверхность их греет, а в ночь холодны.