Химера

Средневековый дух ныряет в переулки.
А город, им прошитый, как тесьмою,
Непроницаем, тих. Лишь ветер гулко воет.

В прогнивший насквозь лед впивается зубами
Вечерний холодок. Он наскоро сгоняет
Осколки к серединам луж, их в ночь латает.

Туч неподвижны сомкнутые вежды.
Но приоткрыты рты дворов и дымоходов,
И беззащитны, как кошель пред козырем в колоде.

Проявятся хрустяще отпечатки
Когтистых лап, внушительных, опасных;
Медвежья стать. И голос тих, но властен.

Он терпелив, как пес перед ребенком,
Как Небо, вдруг склонившееся к чистым.
Но этот след – строптивый и бугристый.

Невидимых ложится лап угроза,
Со свистом вырывается дыханье
Меж барсовьих клыков; спиною точно знаю.

Не мешкая, поджарый, грубошерстный,
Беззвучный, как удар кинжала верный,
Он – мышц клубок, всесильная химера.

Я оглянусь. Лицом к лицу столкнуться
С ним раз единый можно. Воздух ноет
Под тяжестью свинцовых лат изгоя.

Один бросок, метнется вбок – и пусто.
Лишь ветра стушевалось направленье
Вслед сгустком черных петушиных перьев.

Кровоточащих десен привкус в горле –
Такие встречи не проходят даром,
Костьми ложатся в памяти у старых.

Огнем змеится меж тяжелых кружев
Златая нить в тле пепла поутихшем.
Горят от спички вспыхнувшие письма.

Кайма гроз;вой тучей нависает,
Как опахало страусиных перьев.
Строка к строке – потерянное время.

Мне лишь смотреть – так борются стихии.
Над памятью не властен – хоть бумагу.
Прощальный взгляд угля. Здесь веет чадом.

Останки сморщились, как старческие руки;
Мне в укоризну их наивный трепет.
Он по пятам – как неотступный сонный ветер,
                шаги химеры.