Топорграфический лабринизм

А где же остальные персонажи?
В мохнатой сказке, выпитый стакан,
Лежат, Валяются раздетые на пляже,
И пробуют сорвать стоп-кран.

По крупным рекам вод кудрявых,
Что босыми ногами, что на руках – морока,
Где ЗДЕСЬ им не найти причал,
И отыскать с чего ж начало бралось у истока,

Сначала синего  днепрового порога,
В сто крат огни на брода бред лягли
Ко мне од бед и от игривого упрёка
К далёким звёздам вились корабли , как фонари.

А что за чем в размахе авторучки,
Не углядеть, как зорко не гляди,
Кто верен остаётся всем привычкам,
Тому и станет что оберегать, когда всё впереди.

А Он стоит, всё среди вод искристых,
Или на плахе в красном, иль на границе часовой,
И вьётся ровненькими строчками в записку
Искрящимися нитями стихов.

Какие странные пишу я  строчки,
В них смысла с семечко, а праха – целый воз.
А всё же что-то получается, выходит
Рыбкой, птичкой, бабочкой, УЛИТКОЙ!
Забор кончается, смывается столетний караван-мотор.
Ниток, утока пламенеющий узор.