Сон

А сон беспощаден и труден,
Дрожит анфилада палат.
Повсюду знакомые люди
В больничных пижамах лежат.

Огни тель–авивской больницы
Правдивы без ложных прикрас.
Абдулов заходит проститься,
Ему умирать через час.

Случайно я здесь примостился,
Диагноз не слишком суров.
Напротив, похожий на сфинкса,
В халате сидит Козаков.

Вдали озверевшие трубы,
То громко кричат, то тихи.
Я вижу – красивые губы
Безмолвно читают стихи.

Как хочется горько услышать
Иосифа долгую боль!
-Вы вспомнили Бродского, Миша?
-Да нет, я в разладе с собой.

Всё было – признание, слава,
Безудержный творческий взлёт,
Стихов золотая отрава,
Что в клеточке каждой живёт.

И фильмы, и вечные роли.
И огненный крик бытия.
А нынче – чужое застолье,
И сказка – совсем не моя.

Жестокое солнце – в зените,
Загары лучами лови!
- А что вас волнует, скажите?
- Душа не находит любви.

Мой мир, на мечту обречённый,
В безверье угас золотом.
Ведь были и страсти, и жёны…
А, впрочем, не будем о том.

И долго сидели мы молча,
Был каждый в себя погружён.
Чертёнок в безумии корчил
Обманные рожи сквозь сон.

Откуда он взялся, чертёнок,
Смеясь воспевающий зло?
И долго я думал спросонок
В тиши про своё ремесло.

Про нежность стихов недопетых,
Забытых в житейской пыли,
Про женщин, терзавших поэтов,
Бездарно – как только могли.

И синий туман непокоя
Стучал метрономом в виски.
Но каждою новой строкою
Я гнал обречённость тоски.
                Р.Маргулис