Исповедь немецкого солдата... горькая

          дата рождения - та же, что дата смерти:
                10.05.1920  -- 10.05.2010   

               
Вместо предисловия:

Мне довелось участвовать в выставке-продаже акварельных работ (город Ландау, Бавария, Германия). Из двадцати двух, представленных мною работ, только четыре были проданы... - результат не из лучших... Выставка длилась два дня с 7-го по 8-е мая 2010 года. Вечером восьмого мая ко мне подошли учредители выставки и спросили: "Фрау Диттерт, не желаете ли Вы оставшиеся Ваши картины оставить в дар дому престарелых?" Я согласилась на десять картин. Если их купят впоследствии, деньги остаются в том самом доме престарелых. На следующий день мы (нас было двое) были приглашены на "утренник" к пенсионерам... Это был тяжёлый для меня день...

Он сам искал со мною разговора.
И выделялся среди многих лиц...
"Мне завтра - девяносто! Видно, вскоре
Мой суд! Зовут меня банально - Фриц".

Присядьте, Фрау, можно я Татьяной,
Не по фамилии Вас буду называть?
Вы - русская, сказали нам, я знаю...
Мне очень важно Вам всё рассказать!

     Был сорок третий год... мы дни считали,
     Когда домой вернёмся, наконец!
     Где мама ждёт, и где поля устали...
     Несеянные... лишь не ждал отец.

Он жизнь уже отдал, за что, не знаю.
Так Vaterland**  позвал, и он пошёл
И я за ним...ну так уж воспитали...
С трибун кричал палач: "Всё хорошо!"

Я в плен попал - меня не расстреляли,
Не били долго - я ж не генерал.
Как мы - так нас в вагоны затолкали,
И на восток - в глухие лагеря!

Восток. Сибирь. Посёлки и селенья...
Когда нас гнали, шёл народ смотреть
На нас, вояк жестоких, нынче пленных,
Что побоялись, видно, умереть...

Я ненависть искал в их хмурых лицах,
И злость в глазах - у вдов, сирот, калек...
НО! лишь немой укор и жалость к фрицам,
Что шли полубосыми в слякоть, в снег...

Дороги... километры... ветры... лужи...
Работа... стройка... холод - смерти жду!
Ботинки не выдерживали стужи -
Подошвы отпадали на ходу!

Но строили на совесть, не из страха,
А чтобы оправдаться... Бог, прости!
Нас, превративших Русь в большую плаху,
Ну накажи! Убей и отпусти!..
      . . . . . . . . .

На слякотном снегу фигурку видел,
Что, замахнувшись из последних сил,
Наверное, от сердца ненавидя,
Бросала смерть! Ведь я о ней просил...

      Там были сапоги, а не граната...
      Но страх сильнее был - и я упал
      Лицом на снег. Но пожалел солдата...
      Не Бог! Народ! Я в голос зарыдал....

Я видел эту женщину в платочке...
Но даже возраста её понять не смог...
Могла женою быть, могла быть дочкой
Ивана, не сносившего сапог...

       . . . . .  . . . . .       

Там - варежки  в одном, в другом - портянки...
Они меня - ВРАГА, тогда спасли...
Я проклинал и фюрера и танки,
Что смерть народу этому несли!..   

Я выжил... Я вернулся... мёрзнут ноги
С тех пор... я свой принёс трофей!
Сибирские тяжёлые дороги...
И внуков нет, раз Бог не дал детей...

      Он говорил, надолго замолкая,
      Переходя на шёпот, видно, сил
      Не очень-то на исповедь хватало...
      Смотрел в глаза - прощения просил!

Из двух своих дедов, увы, не знала
Ни одного - их унесла война!
А Он сидит - живой перед глазами
И мёрзнет в валенках, хоть на дворе - весна.

     - - - - - - - - - -
Назавтра я пришла к нему с цветами
Поздравить с днём рожденья и сказать,
Дедов своих ему
            прощает фрау Таня,
Раз бабушки спасли, не наказав!

Он умер этой ночью, без мучений,
Сказав "Спасибо", тихо глядя вдаль...

Букет, что я несла ко дню рожденья,
Он получил "посмертно", как медаль...




**Vaterland - отечество (нем.)

(картины с той самой выставки)