Голодовка

Ну, а летом труд привычен, и скосить, в снопы связать,
Подсушить все это в копнах, без потерь, весь хлеб собрать.
А затем, все в молотилку, и просушка на току,
И погрузка на подводы, и сдавать все по утру.

Сдали все, еще сверх плана, но, какой-то есть указ,
Трудодень нам, по сто грамм, на колхоз пришел приказ.
И за год работы в поле, от рассвета до темна.
Я двенадцать килограммов, заработала зерна.

Как прожить, что получила, надо год семью кормить,
Все раздеты нет одежды, да, и не за что купить,
А продашь пшеничку эту, то, на деньги можно взять,
Три катушки белых ниток, и иголок штучек пять.

Во дворе, ни кур, ни уток, ни коровы не слыхать,
Все   в  колхозе,   и   налоги,  наша   участь  лишь пахать.
Приусадебный участок, вся надежда на него,
И картошка вместо хлеба, ну, а больше ничего.

Так два года продолжалось, и настал тридцать второй,
Урожай был превосходный, трудодень совсем плохой,
Ну, а осенью случилось, что никто не ожидал.
Стали грабить все продукты, что на зиму запасал.

Вот заходит председатель, а за ним милиционер,
Помогают комсомольцы, я стою, как в клетке зверь,
Все обыскивают смело, с беспощадностью в глазах.
Как разбойники с дороги, один вид внушает страх.

Вот нашли мешок картошки, и фасоли казанок,
Забирают все до крошки, преподносят нам урок.
Чем питаться, святым духом, если грабит наша власть,
Или зубы ставь  на полку, или к черту иди в пасть.

Пощадите деток малых, мы готовы жертвой   стать,
Половину нам оставьте, а вторую можно взять,
Если вы все заберете, то без пищи мы умрем,
Если так, то поджигайте, всей семьею нас живьем.

Вот есть партии решение, это есть, для всех закон,
Из райкома представитель, это что, вам пустой звон,
Ни сознательности к власти, солидарности на грош.
В новой жизни паразиты, на кожухе, вроде вошь.

Что за партия такая, ненасытная у вас,
Забирает все до крохи, да еще стращает нас,
Все хозяйство разорили, труд мы даром отдаем,
Мы и голы и голодны, обвиняют, что живем.

Против вы советской власти, разговоры повели,
Мало вас кулацкой дряни, по районам подмели,
Если бы права мне дали, то, стрелял вас без суда,
За язык что распустили, от него и вся беда.

Вот в гражданскую бывало, я пощады не давал,
Если контра, сразу к стенке, и на месте убивал,
Я до сотни, еще счет вел, а потом, я прекратил,
Каждый третий, это враг наш, я их сотнями косил.

А сейчас, я вижу мало, уничтожил подлецов,
Подрастает вражье племя, мстит готово за отцов,
Надо всех рубить под корень, всей семьей уничтожать,
Чтоб остались лишь покорны, и умели чтоб молчать.