Это 18

«...По вечерам у подъезда собираются неудавшиеся поэты, уличные музыканты, в прошлом архитекторы, бывшие начальники, люди на пенсии и другая элита города, улиц, района. И обычно после третьей-четвёртой рюмки палёной водки, эти люди чувствуют приторный вкус жизни. Они безмерно счастливы...»
 Здравствуй, моя родная Кэтт.
Бывает так, что я пропадаю, недели на две, закрываю дверь в свою голову на большой такой ключ, пространство между лопатками и запястьем поровну между "в последний раз, выручи", между руками сильными, просто между придуманными мною образами. Просто между ними/нами.
Бывает так, что надо что-то решать, и я начинаю решать. Кто из важных моих, нужных таких помнит контуры моего лица? Кто из тех, в самый дождливый, самый несолнечный день вспоминает меня апрельскую и улыбается искренне? И улыбается, улыбается, улыбается... Кто?
Кэтт, помню в двенадцать с лишним лет, ты говорила «не люблю весну». Ты говорила, что её придумали влюблённые для влюблённых, а таким, как мы с тобой места нет. И получается - надо влюбляться.
Кэтт, бывает так, что я чертовски скучаю за чем-то прежним/прошлым  и даже на минуту значительным/важным. И всё, скучаю - на этом всё.
Есть люди, с которыми было/будет.
Бывает так, что январь шагает в мою весну, апрель. Кэтт, мне уже восемнадцать лет.. И я повзрослела на целую жизнь! Кэтт! Я повзрослела на целую жизнь. Все возможности быть счастливою, вот они – на руке! Я не избегаю их, не бегу от них.
Бывает так радостно, солнечно так, когда самолёты взлетают и даже летят. Когда в самолётах нет тебя, это радостно. Душа сжимает себя в огромный такой кулак, и я каждому нужному говорю «спасибо», мне кажется, я изменилась, уже не та, прежним осталось моё только имя.
Кэтт, есть люди с которыми было/будет.
Есть люди, с которыми есть.
Спасибо.