В Кузнецке
и по столу бил кулаком.
На довод упёртый, болезненно-веский
отделались лёгким смешком.
Кузнецк отдыхал, только в доме Тюменцева
свет падал с под шторы на сад,
ворчала собака, поскрипывал дверцею
террасы теплеющий март.
Чернели проталины, во поле стыли.
Беседа лилася из уст.
В Москве Лезерсоны, Бромлеи и Гили
уже заключили союз.
- Жиды наступают! – напрасны потуги,
у каждого мненье своё.
А утром, весны прошлогодние слуги,
клевали вороны жнивьё.
Ходил Достоевский, отмеривал угол,
ходил, словно загнанный зверь.
Как будущим новым сконфужен, напуган,
вошедшим в открытую дверь.
6 мая 2011 г.
С-Петербург
Свидетельство о публикации №111050605303