Этюд 2 Писатель и ночь

Зачем вы здесь, Юго?
Вы – постороннее лицо
И дело ваше давнее –
Давным-давно прекращено
Закрыто, списано, в архив унесено
Вы говорите, слухи множатся
И близкие тревожатся
Какой-то бред, откуда это все пошло?

2/1
В завалах многолетних
Стынут сплетни
И новые атлеты
Для нерадивых слуг
Неспешно подбирают плети
И делают все исключительно на слух

Достаточно бичу
Однажды, с шорохом протяжным скомкать тишину
И мастер покачает, покивает головой
Он собирает инструмент
Мольберт
Возьмет
И где-то пропадет,
Исчезнет силуэт его хромой

Прогалина исчезнет и лесок
Останется сырье
Сырой песок
Над папертью повиснет дождевая сеть
Вернется ангел
Ангельские песни петь
В глазах его открытых будет тлеть
Какой-то новый мир, высокий и совсем иной
Без водопадов
Без грибов
Непостижимо плоский и сухой
Обворожительно
Простой
И непростительно чужой

2/2
Последние валы
Послевоенной бури
На горизонте – кисть лазури
История
На время отложила хлыст
И улыбаясь,
Расстелила белый лист
Смелее, Господа
Сегодня есть возможность
Выступить от первого лица
Пишите ваши заголовки
Достаньте ваши заготовки
Валяйте ваши постановки
Начните с чистого листа…


А время было позднее
Ночная тьма
И вечная гостиничная пытка лифтом
Взять, дойти, решетку отодвинуть,
В лифт войти,
Назад решетку сдвинуть
Как будто за решетку угодить…
Осталось кнопку утопить

Вдруг вспышка, яркий свет
Я вижу аппарат
Овал знакомого лица
И совершенно неуместное: привет
Старик, не заводись
Такая стерва эта – наша жизнь

А утром
В первой же газете
На первой полосе
Я вижу утренний навес –
Над фото
Броский
И очень хлесткий заголовок
Илья – Париж – железный Конгрессмен

Тот репортер умел работать
На фото
Я походил на злого каторжанина
Которого –
Представьте ужас парижанина –
В благословенной Франции
Железный занавес
Накрыл

Потом "Ле Монд",
весьма почтенная газета, утверждала
Он вышел из воды сухим
А то, что галстук у него
Завязан
Наизнанку
Так это мелочи
Обманчив внешний вид