Опять влекусь на клеверный простор...

Опять влекусь на клеверный простор,
опять брожу по глинистым дорогам.
Опять встречает мой упорный взор
зарю холодную над дальним стогом.
Уж инеем седым обожжены
листочки клеверной отавы...
Ни расторопной ласковой жены,
ни жрицы муз,что жаждет громкой славы,
как посмотрю,не вышло из меня.
Ну что ж?Ведь все сбылось,к чему стремилась.
У этих зорь печального огня
я все ж душой озябшей притулилась.
Ведь я не зря во тьме чужих ночей,
как пленный зверь,угрюмо тосковала
по черным тучам взбалмошных грачей,
по духу травному родного сеновала.
Я вспоминала,как сопит трава
и чмокает почти грудным ребенком,
когда рванув соски земли спросонку,
она почует снова,что жива.
И как лягушек майских дальний стон
каким-то слабым звоном колокольным
вливался в грудь мне сладостно и больно,
как бы самой весны волшебный звон.
О,буйство жизни!Все ж над ним всегда
мелькает смерти грозная зарница!
Я думаю о том,что никогда
моя весна уже не повторится.
Ну что ж?Не вышло ласковой жены,
ни жрицы муз,что жаждет громкой славы.
Больней,когда до срока сожжены
листочки клеверной отавы...