18 - Щелкопер

Звонок из приемной председателя облисполкома ничего хорошего не предвещал.

- Зайдите к Владимиру Анисимовичу, - проговорила трубка голосом секретаря приемной.

Я вышел из кабинета, поднялся на второй этаж и через несколько минут был в приемной.

- Чего хочет? Кто у него? – спросил я секретаря Наталью.

Та пожала плечами.

- Никого. Сказал, чтобы Вы зашли…

Я открыл дверь и, войдя в кабинет, поздоровался с сидевшим за столом переговоров Захаровым, бывшим в то время председателем Сахалинского облисполкома. Он жестом показал мне на стул, приглашая за стол, и придвинул раскрытую на последней полосе газету «Труд».

- В «Труде» опубликована статья «Штормовое предупреждение» о затонувших у берегов Сахалина иностранных судах.

Он встал и прошелся кабинетом. Встал и я.

- Сидите… - усадил он меня. – Она о том, что японцы пригоняют старые суда к нашему острову, выбрасывают на мели, потом покидают их как «потерпевшие кораблекрушение» и сматывают удочки на свои острова, где получают огромные страховки за потерю судов. Доказать, что «химичат» невозможно. В итоге у наших берегов полно уже таких ржавеющих посудин с текущим из танков мазутом. Газетчики бьет в набат: «Загрязняются нефтепродуктами места рыбных промыслов страны! Рыба – наше богатство! Без нее Сахалин – не Сахалин!»...

Я кивнул, показывая, что понимаю все, о чем речь.

- И я согласен с ними, - вздохнул, разведя руками, Захаров. - Но не согласен с тем, что пишут в наш адрес. В конце статьи спрашивают, куда смотрят местные власти? - он остановился против меня. - А при чем тут местная власть? Какая связь меж нами и затонувшими судами?!  У облисполкома нет «управления морского транспорта», а тем более «управления затонувших судов»! Закон не накладывает на нас ответственности за морские вопросы! Или не так? Как юрисконсульта спрашиваю?

Я посмотрел на него. Это был один из тех случаев, когда надо было отвечать мгновенно. Как появляются ответы на подобные вопросы, а их в моей практике были многие тысячи, не знал и не знаю до сих пор. Наверное, срабатывает весь человеческий комплекс, куда входят не только знания, опыт, память, а и характер, темперамент,  настроение и состояние здоровья даже...  Тысячи читанных тобою законов перемножаются со всем остальным, что и делает тебя высококвалифицированным специалистом...

- Это не наша тема, Владимир Анисимович... Не наша юрисдикция…

- Почему? – навис надо мною он у стола. – Обосновывай! Я и сам чувствую – не наша! А они говорят – наша!   

- А потому что облисполкому подчинена лишь территория области – суша. Земля то есть. До кромки берега, до берегового уреза. А все, что находится за этой линией, в море – не наше. Это чужое. Чужая юрисдикция. Государства. И ответственность – его. Воды морей контролирует Москва, а не Вы. Вы отвечаете лишь за ту воду, которая на вашей территории, на вашей земле, то есть за реки Поронай, Тымь, Лютогу, за озера Невское и Тунайчу. А за моря отвечает кто-то в столице. Или в Правительстве России или в союзном Правительстве. Даже не могу сообразить, какое министерство следит за этим. Короче, нашу с Вами ответственность определяет тот миллиметр границы, что отделяет «вашу сушу» от «чужой воды». Где топят суда? В «чужой воде»? Вот хозяева этой «воды» и ответственны. Не мы!   

Захаров постоял надо мною еще какое-то время, потом вновь прошелся по кабинету и развернулся.

- Логично! И что нам делать теперь? Они же пишут, что мы, местная власть, прошлепали все это…

Я пожал плечами.

- Я б направил запрос в Совет Министров СССР. Так, мол, и так, вышла статья союзной газеты, которая нас обвиняет. Просим разъяснить! Законно ли обвинение?! Считаем, это союзная юрисдикция, а не местная... И ждать, что ответят, Владимир Анисимович…

В кабинете воцарилась тишина. Захаров постоял, обдумывая это предложение, затем вновь принялся ходить из угла в угол, наконец, остановился.

- Готовьте такое письмо за моей подписью…




Через несколько недель меня вновь вызвали к Захарову. Я поднялся к нему, зашел в кабинет. Увидев меня, он встал из-за стола, взял в руки какую-то бумажку и стал демонстративно трясти ею.

- Полюбуйтесь на свое творчество, господин юрист! Хотя, какой Вы юрист?! Щелкопер! Сказал бы хуже, да должность не позволяет...   

Я подошел к нему, взял бумагу: это был ответ из Министерства морского флота, которому Правительство СССР поручило разъяснить нам, кто и что должен был делать на Сахалине с затонувшими судами… Министерство разъясняло, что затонувшие суда в соответствие с Гражданским кодексом России являются "бесхозяйным имуществом", а потому должны браться местными финансовыми органами на учет и реализовываться заинтересованным лицам или уничтожаться. 

- Спасибо! - не унимался Захаров. - Вчера я мог плюнуть на газету и не обращать внимания ни на что! А сегодня – вот! Не плюнешь... благодаря тебе! – перешел он вдруг со мною на «ты». - У нас денег и на срочные нужды нет, а ты подбросил еще этот "подарок"! Где брать на это средства?!

За несколько лет работы в облисполкоме мною было уже столько сделано, столько распутано сложнейших ситуаций! Всегда хвалил, не повышал голоса! И вдруг... Орет... Щелкопером обозвал…

- Чушь собачья! – посмотрел на него я. – Не наша юрисдикция! И если я это не докажу, уйду отсюда!

Сказанное мною утихомирило Захарова, он крякнул в досаде и стал ходить по кабинету. Походив, встал передо мной.

- Сколько нужно времени для этого?!   

- Для чего? Для ухода? – набычился я. – День… 

- Для того, чтоб доказали свою правоту! – ответил он, переходя со мной вновь на «вы». – Что обижаетесь, как красна девица… Натворили – самокритично взгляните на все! И голову разверните на поиск выхода! Обижается он мне тут... - опять "тыкнул" он, раздраженно посмотрев на меня. - Сколько времени надо?!   

- Не знаю, - вздохнул я. - День-два, чтобы понять, что происходит и подумать над тем, куда и с чем обращаться…

Он покачал головой, показывая всем видом своим, что не верит в благополучный исход предстоявших попыток.

- Берите столько дней, сколько надо, но чтоб  з е м л я   п о д   н о г а м и   г о р е л а ! Мне затонувшие суда не нужны! Понятно?

- Понятно, - сказал я, понимая, что в моей практике на далеком острове наступает «момент истины». – Могу взять с собой ответ Министерства? - протянул я руку к письму Минфморфлота.

- Берите…



Выйдя от Захарова, я направился к начальнику облфинуправления Александру Самсонову, сидевшему в том же здании. Поднявшись на его этаж, прошел в его кабинет и положил перед ним ответ Минморфлота.

- Саш, посмотри…

Сидевший за горою бумаг Самсонов с раздражением посмотрел на меня.

- Глянь, сколько у меня дел, Тимофеич! Завал! А ты какие-то чужие подсовываешь!

Я сел перед ним.

- Саша Петрович, это дело завтра станет твоим, и ты будешь изыскивать в области сотни тысяч рублей, если мы с тобой сейчас быстренько что-то не предпримем!   

Сотни тысяч рублей в начале 80-х были огромнейшими деньгами, а потому он, ошарашенный моей фразой, испуганно взял письмо Министерства, принялся читать, но  тут же отбросил.

- Чушь это всё! Нас оно не касается…

- Вот и я говорю Захарову! А Минфорфлот орет, что касается!

Самсонов отмахнулся.

- Да пошел он в задницу - Минморфлот твой! Нет в бюджете средств на это! Не предусмотрены! А потому и копейки на затонувшие суда мы не пустим…

Я отошел к окну.

- Но это ведь всего лишь твои слова, Саша! А тут – вот... заключение общесоюзного министерства… Кто оно, а кто ты!

- Да плевал я на него, - перебил Самсонов. – У меня свое министерство – Минфин!

Я отвернулся от окна.

- Вот и давай запросим его! С приложением копии этого ответа... Спросим, как быть.

Самсонов саркастически посмотрел на меня.

- Ты хочешь, чтобы надо мной все министерство смеялось?! Я что - дурак?! Сам не знаю?! В законе о бюджете четко прописаны статьи наших расходов! Это, - он сделал ударение на фразе, - н е   н а ш а   с т а т ь я   р а с х о д о в !

Разговор заходил в тупик... Я весь кипел уже, но из последних сил сдерживал себя... Пройдя к его столу, сел перед ним.

- Саш... Я за все время работы тут ни разу не обращался к тебе с просьбами. Ни разу... В отличие от тебя... Я помогал тебе и не раз… А потому прошу, как человека... как попавший под захаровский пресс... Выручи! Направь в Минфин свой запрос, как будто во исполнение поручения Захарова… Ссылайся на него прямо "по поручению председателя Сахалинского облисполкома Захарова делаю следующий запрос"... Ссылайся на него, чтобы не подумали, что ты - дурак! А за все отвечаю я! На меня вали все! Скажешь, я пришел и дал тебе от его имени такое поручение! 

Он посмотрел на меня, придвинул к себе ответ Минморфлота, пробежал его еще раз глазами и вздохнул.

- Ладно... 

Я встал…

- Когда зайти? Шеф рвет и мечет…

- Завтра заходи... Попробую...   

Мы пожали друг другу руки, и я ушел. А на утро из финансового управления принесли телеграфный ответ Минфина: тот категорически запрещал использовать средства местного бюджета на подъем кораблей в море и разъяснял причины этого.

Я поднял трубку и набрал Самсонова.

- Саш! Молодец! Спасибо! Иду к председателю…




Зайдя к Захарову, я прошел к столу, за которым он сидел, и положил перед ним ответы Минморфлота и Минфина.

Первым Захаров прочел минморфлотовский ответ, затем - медленно - минфиновский. После этого прочел опять минморфлотовский и снова минфиновский... Прочтя, посидел, соображая, что к чему, затем взглянул на меня.

- Ничего не понял... Так мы или не мы ответственны за подъем судов?

Я развел руками.

- Владимир Анисимович! Вам решать! Вы или не Вы! У нас два взаимоисключающих ответа двух министерств. Я сделал то, что обещал. Очередь за Вами! Повторяю, море, с первой капли и до последней, и все, что в нем, те же морские суда, то же дно, шельф, не под нашей юрисдикцией, а значит и не наша ответственность! И потом... Представьте себе, о каких деньгах пойдет речь, если нас заставят поднять суда?! Одно судно поднять - миллионы рублей, наверное, стоить будет! Это ж не хухры-мухры какие-то! Тьма водолазов! Куча подводных работ! Подъем специальными кранами на спецсудах! Заваривание пробоин, откачка воды! Буксировка черти куда, когда на плаву уже они будут! А затонуло их - вон сколько! Это ж миллионы миллионов! А в микробюджете области средства на это где?! Нет их! Государство не дало! Так что Минфин прав! Вот пусть они там – два министерства - и разберутся между собой, потом на нас бочку катят...

Захаров выслушал меня, еще раз прочел письма министерств и улыбнулся.

- Предлагаете столкнуть их лбами?

Я кивнул.

Он хохотнул вдруг.

- Так чё стоишь тут?! Давай... Сталкивай!




На следующий день в Москву ушла подготовленная мною просьба облисполкома разобраться в ситуации, в которой два министерства дают противоречащие друг другу указания нам по поводу затонувших у Сахалина иностранных судов.

Отпиской Совмину СССР уже нельзя было отделаться, а потому он образовал комиссию во главе с замом предсовмина Гейдаром Алиевым для изучения ситуации со злополучными судами. В состав комиссии включили представителей двух министерств, начальников Сахалинского пароходства, представителей объединения «Сахалинрыбпром», областного комитета по охране природы, еще нескольких ведомств. От облисполкома включили в нее меня. Комиссия - без Г.Алиева, конечно - выехала к местам гибели морских судов и обследовала их. На судах «Вакао Мару» и «Такео Мару» вскрыли танки с мазутом, после чего его, всплывающий на поверхность заполненных водой трюмов, подожгли. В течение нескольких дней суда пылали как факелы на траверзе городов Шахтерска и города Углегорска. 

Меня поразило, как коллективный ум нашел эти по-русски простые, но эффективные способы борьбы с загрязняющим море мазутом. Вспомнилась история, когда на земле одного вельможи под Петербургом веке в XVIII, кажется, огромный валун мешал постройке дворца. Вельможа созвал иноземных мастеров, чтоб посоветовали, как удалить с участка камень. Иноземные мастера, важничая, стали набивать себе цену, объясняя, какая неразрешимая задача ставится перед ними. Предлагали мудреные способы избавления от валуна. Распилить и увезти частями. Не распиливать, а уволочь лошадьми – побольше только коней впрячь и срую соответствующую приготовить. Еще какие-то мудреные способы. Назывались сумасшедшие по тем временам суммы за оплату всего этого. А рядом ухмылялся в бороду русский мастер. «Чего смеешься, башка?» - окликнул его вельможа. «А потому смеюсь, барин, что я к завтра за много меньшие деньги сделать это сам», посмеялся он. Сговорившись, они расстались. Получивший задаток мастер пошел в ближайший кабак, нанял за копейки - это были большие тогда деньги - целую толпу мужиков, те выкопали возле валуна яму и столкнули его в нее, присыпав сверху землей, остальную разбросали по участку. Ноу-хау прошлых веков...   

Так и у нас было. Каких только решений – сложных и дорогих - не предлагалось на комиссии для удалению мазута из ржавевших на затонувших судах танков! А нашелся мужик, который просверлил днища трюмов, пробился к топливным танкам и поджег всплывающий оттуда вовнутрь трюмов мазут… Никаких высоких технологий. И даже в ближайший кабак за мужиками ходить не надо было - сам справился. 

Этот способ удаления мазута и утвердила в итоге комиссия в своем заключении Совету Министров СССР.



- Зайдите к Владимиру Анисимовичу! - позвонила вновь из приемной Наталья.

Я поднялся в приемную и прошел в кабинет председателя. Захаров, как и всегда, сидел за столом переговоров, занимался документами. Увидев меня, пригласил сесть, придвинул ко мне какую-то бумагу. Я пробежал ее взглядом. Совмин СССР поручал Минморфлоту совместно с нашим облисполкомом провести ликвидацию топлива с затонувших судов «путем его выжигания» и выделил области на это огромные по тем временам деньги - шестисот тысяч рублей…

- Это хорошо? – спросил я у Захарова.

Он засмеялся.

- Шикарно! При наших-то деньгах! Дам команду пожарникам, чтоб за три рубля выжгли, а остальное на дела! Вон сколько дыр в области… Школы, больницы, детсады... Жуть же...

Он встал и, обойдя вокруг стола, протянул руку.

- Молодцы! Хорошо сработали…

Я встал и пожал ей. 

- А вопрос можно?!

- Какой? - посмотрел он, улыбаясь, на меня.

Я помедлил.

- Владимир Анисимович, скажите честно, у Вас есть претензии ко мне?

Он удивленно уставился на меня.

- То есть?

- Да я о том, что Вы сказали тогда – щелкопер, мол, я, а не юрист! – для меня, тогда еще тридцатилетнего, это было очень важным услышать, что я «не щелкопер».

Захаров как стоял, так и зашелся в хохоте.

- Девственник Вы наш! Ох, молодо-зелено! Как я завидую Вам! – он  похлопал меня по плечу. - Да все отлично, друг мой! Все отлично! – и вдруг развернул меня к себе. - Мы же мужики! А потому можем именно так – по-мужски - реагировать порой на важное! Считайте это допингом! От меня! Личто! Чтоб придать нужное ускорение! – он засмеялся. – Хе-хе... Вот я и придал! Так что не щелкопер, к счастью… Не щелкопер... Работаем!



Он многому научил меня – как специалиста – за годы моей работы в облисполкоме. Своим примером. Своей подготовкой. Своим стилем работы. Характером. Я до сих пор ловлю себя на том, что копирую иногда его выражения, жесты, фразы, манеры делового общения. Когда надо, например, вникнуть во что-то новое, сложное, неожиданное. Когда надо выбрать правильную дистанцию с кем-то или поставить кого-то на место.   

Годы работы у него изменили вскоре мою жизнь, сделали из меня редкого по квалификации специалиста - юриста-менеджера международных инвестиционных проектов. Который с «нуля» готовит, а затем возглавляет и запускает их. И в России, и за рубежом.

Облисполкомовские опыт и авторитет дали мне в 90-х таких известных клиентов как SHELL, EXXON АМОСО, MBI (США), CABLE & WIRELESS, SAKHALIN-TELECOM (Великобритания), ITOCHU, MARUBENI (Япония). По заказам компаний и банков дюжины стран я консультировал открытие и запуск более шестидесяти совместных предприятий и проектов в России и за рубежом, а часть из них – запускал – как генеральный менеджер - лично. Школа облисполкома была настолько мощной, всесторонней, что для меня никогда не было проблемой одновременно решать все вопросы таких проектов. Сегодняшние и завтрашние вопросы. Организационные. Маркетинговые. Производственные. Финансовые. Правовые. Не знаю, как бы я руководил такими проектами, если б не «захаровская» школа...




В моей трудовой книжке всего одна запись о премиях. С формулировкой «за выполнение особо важного задания». Это за те японские корабли. Маленькая премия. В размере должностного оклада, который составлял в 80-х у меня, главного юрисконсульта облисполкома, всего 130 рублей. Но какое было удовлетворение! Тогда работали не за премии…