Софизмы

                1 
Как-то, что-то, да будет. Глас старушки валторны
В общей гамме оркестра благозвучен и тих.
То литавры нахальны, а то — тубы упорны,
Только мало, что значит звук валторны без них.
Построения вздорны — есть охальники горны,
Вот они обойдутся и без медных иных.

                2
Беспристрастны вокалы воробьиного ора
В предрассветных аккордах восхожденья звезды.
К ним добавят вороны гулким басом приора
Понебесное «здрасьте», - и бледнеют сады.
Что ж вам, курвам, не спится, ошалела Аврора
В диссонансе фурора певчих, мать их туды!

                3
Красота недоступна пониманью ублюдка,
Что суконному рылу гармоничность слона?
Не вина градоносцев, что цветет незабудка
И при первой атаке околеет она.
Но когда к балалайке добавляется дудка, -
Эти душу ублюдка истерзают до дна.

                4
Обиход ограничен, если путник статичен,
Вероятность успеха суесловий мала.
Только голоса эхо, чей возврат прагматичен,
Достает человека, как на стеклах пчела.
Но когда расстояньем голос тот обезличен, -
Мир довольно привычен на осколках стекла.

                5
Это вместо решений — все проспать на диване,
Что должно — то случится в благолепии сна:
В темя клюнет жар-птица, ворог сгинет в стакане
И в капель вычитаний разразится весна.
Для иных волхвований — щука плавает в ванне,
Дай-то бог, россияне, чай диван не сосна.
               
                6
Люди, будьте наивны, аки малые дети,
Не меняйте на гривну состоянье души.
Неужели на этой, благосклонной планете,
Правят бал мажордомы, урки и торгаши,
Приучая с роддома бредить о пистолете,
Финке или стилете и борьбе за гроши?

                7
Частота контрапункта в извлечении звука
Есть, скорее, докука, чем привычный типаж,
А бесправие слова, если правит базука
Чистоту аргумента, сократив антураж, -
Исключенье момента, да и слабым наука,
Метод точности лука, к сожалению, наш.

                8
Что вы ржете, как лошадь, ноты явного скотства
Ошарашили площадь, громогласно весьма.
Это в выборе смеха ваше непревосходство
Проявляет ущербность кубатуры ума.
Выделиться из массы, может, и не уродство,
Но скачите в пампасы, там вам место, кума.

                9
Конформизм неуместен на прокрутовом ложе
В предреалиях формы — мол, к какого торца?
Лучше, снизу, конечно, под размеры итожа,      
Чем распил на полрожи или, там, в треть лица.
А вытягивать будут, без сомнений ничтоже,
И с того, и с другого, извините, конца.

                10
Нож припрятал порезы, спит заноза в колючке,
А пройдоха-паяльник приготовил ожог,
Судя по политесу, ждут хламидии в сучке,
Чтоб ты к ним подобрался, ухажер-демагог.
Есть опасности в случке, в бытовой штучке-дрючке, -
Все в напасть человеку, чтобы выжить не смог.

                11
Как в апреле березы, плачут соком каштаны,
А раз сок ядовитый, то кому нужен он?
Но весенние слезы из каштановой раны,
Говорят, что природа все творит в унисон;
Для нее все бесценны — и козлы, и бараны,
Только не человеку-сокососу, пардон.

                12
Каждый сеет, что хочет, кто лопух, кто герберу,
По возможностям вкуса украшается дом,
Чтобы все повсходило, ясно и пионеру,
Землю перед посевом удобряют говном.
Я бы тоже, к примеру, посадил бы премьера,
Нет, сперва президента, а премьера потом.

                13
На вискозной планете вы обмануты, дети,
Не мечтайте о шелке, достояньи элит.
В трикотажной футболке, джинсах типа Rocketti,
Поколению колы ничего не сулит
Жизнь-ехидна, но эти: чипсы, пиво, спагетти, -
Ваше, дети, владейте до могильных, до плит.

                14
В венценосных обидах есть хула и опала,
И блюдут ритуалы с гильотиной в конце.
Чья трагедия слаще — в звуках тронного бала
Оставаться и править или пеплом в ларце?
Но возносят эпохи на гранит пьедестала
И обиженных властью, и тиранов в венце.

                15
Перспективы вальяжны, оконечность сурова,
Так важна ли летучесть в Вальпургиеву ночь?
Вроде, метлы не пляшут, на ногах — не подковы,
Ступка есть, но поменьше — перец, сало толочь,
Кривоват, правда, глазом, но не бес, право слово,
Но неймется, как черту, в мае, веришь, точь в точь.

                16
Опа, бухнулся ангел; чей хранитель-калека
На подсудную землю опустился без крыл?
Что ж ты, грязный подранок, своего человека
Потерял в суматохе, али сущность забыл
Своей ангельской плоти — оберега от века,
Возвращайся к работе, хоть найми винтокрыл.

                17
Что-то нынче сирени долго носят оправу,
Не сподобилось маю удержаться теплом.
Полетел одуванчик, расселенец по праву
Унижения мелких в их пути столбовом.
Кстати, дачные тетки раскупают отраву, -
Живность им не по нраву на клочке родовом.

                18
Некрасивость объемна, нарочитость манерна,
Простота эвфемерна или крайне сложна.
Все грехи и огрехи инсталяции керна
Не ясны достоверно, как и их глубина.
Здесь важна недоступность, агрессивность, наверно,
А эстетика формы, как всегда, не важна.

                19
Постоянная сущность неких преобладаний
В эзотерике смысла нелогична весьма,
Что влечет вероятность ревностных ожиданий
Меркантильной развязки междустрочий письма,
То есть, орден Подвязки за подборку литаний,
Как-то даже дороже, чем своя хохлома.
               
                20
Скорость перестроений настроений погоды
В череде огорчений и насущных обид,
Не тревожит настолько, что меняет подходы
Осознания правил, в общем, не бередит.
Пусть себе веселятся и печалятся своды,
Эти их переходы — что соплей о гранит.

                21
Как-то что-то, да будет, подлости не убудет,
Вера с нами пребудет, да мы разве поймем?
Бог-то к нам равнодушен: не спасет, не осудит,
Даже если пройдоха-жрец стоит на своем -
Мол, всевышний владыка всех вас после возлюбит,
Здесь вы как-то, а там-то!.. Дай-то бог, прожуем.

                22
Варикозные вены рвут усталые ноги,
Близорукость мешает разглядеть до конца
Все оттенки зеленых красок у синагоги,
Ну, не в смысле ислама, а весна на ловца.
Что-то часто у храмов оббиваю пороги, -
Где, в какой церквагоге есть хоть пук от Творца?

                23
Вся беда откровений православного сева -
В переводах с иврита на доступный язык.
То у них героиня-мать становится девой,
То в тельца золотого превращается бык.
Сказка сказкой осталась, но крестом стало древо,
Богом — нищий бродяга, иудейский мужик.

                24
Нет, чудес не бывает, разночтенья опасны
В переборе желаний каждодневных обид.
Бог хранит, до и ладно, кое с чем не согласны,
Все одно не доплюнуть до господних орбит.
Во, видал, не заело, небеса безучастны,
Дрыхнет, видно, зараза, старый антисемит.

                25
Не меняет по сути, чистоту аргумента
В выраженьи: бог в помощь! - ирреальность его.
Для сложенья, допустим, сумма эквивалентна
Прилагаемым силам, без учета того,
Кто помочь бы обязан, чья обуза ли, рента -
Быть к услугам клиента, значит — нет никого.

                26
Бремя праздных теорий на остатках пространства
Жизненных территорий с перспективой суда
Чьих-то высших инстанций христианского чванства -
Черепаховый панцирь, гипс, ярмо и узда
Человеческой расы, но с тоской постоянства
В храмах очередь в кассы — жертвуйте, господа.

                27
Коль в  людской ипостаси от божественной сути
Есть ребро или искра искупленья креста,
То зачем в человеке столько злобы и мути,
И не редких миазмов, а внахлест, как с куста?
Все, скорее, оттуда, от голгофских распутий,
Черед откровений, самомненья Христа.

                28
Мы смеемся и плачем, мы скорбим и болеем,
Никого не жалея, ни собак, ни бродяг.
Дух суровости нашей густо смазан елеем
Христианского миро несвободы трудяг,
С периодикой смысла — что пожнем, то посеем -
На зависимом поле бытовых передряг.

                29
Люди, ешьте друг друга. Цель подлунного мира
Только в этом, не боле, хоть крути землю вспять.
С кистенем и кастетом голь мочи по сортирам,
Ухитряясь при этом от сильнейших слинять.
Те же тоже едомы — средь всеобщего пира,
Трудно в маске вампира суть иную принять.

                30
В листовом варианте кроют золотом храмы,
Вроде так благолепней, да и богу видней.
Но сокрыв позолотой все привратности драмы
Человеческих судеб в стеарине теней, -
Ослепляют сусальной чистотой амальгаммы
Всевершителя драмы, чтоб не помнил о ней.

                31               
Не всегда ощутимы габариты искуса
Совратителя-беса, даже мелких пород.
Мне, допустим, привычны пригрешения вкуса,
То есть, кухня первична, как козлу огород;
Как свинья иудею, а корова — индусу,
Им даны для искуса, ну, а мне — бутерброд.

                32
Столб да столб, полустанок — аритмия дороги
Не дает усомниться в монотонности дней.
Мы горшки обжигаем, мы, возможно, не боги,
Велесы и Свароги, оттого и вольней, -
Пьем в купейных вагонах свои эли и гроги,
По железной дороге, боги хлещут над ней.

                33
Малосольный огурчик, сало, хлеб чернышевский,
Чесночок и селедка, и она — со слезой, -
И идите все в жопу-с, на Арбат и на Невский,
Как съюродствовал Ржевский, я же, просто в запой.
Собутыльник не нужен, вечер нынче-то шефский, -
Рядом сам Ерофеев со своею Москвой.

                34
Ну, рыгнем для начала, хороша же, зараза,
Наша русская с перцем, что их виски — бурда.
Самогонка скучала в морозильнике, сразу
Монопольку-заразу пьем и только тогда,
Как закончится эта, произносится фраза:
«Ну, родимая, где ты?» Веришь, водка — вода.

                35
Бесполезны потуги прыгнуть выше предела
Искажения тела обустройством сохи.
(Но из всех вероятий, где бы масть не довлела,
Выбираем манеру похождений блохи.)
Суть — кому «Три семерки», а кому «Изабелла»,
До сих пор не истлела, как и те лопухи.

                36
На ручье неглубоком есть калиновый мостик,
Там резвится сорока у лещины в боку.
А в ветвях краснотала серый дрозд-диагностик
Ждет вороньего эха от повтора ку-ку.
Вы твердите: потеха, но не вторит вам гностик,
Есть ручей, есть и мостик, место где рыбаку?

                37
Это тоже красиво: лес на уровне солнца
Ярко красным подсвечен, догорел изнутри,
Фиолетовый вечер, солнце село к тевтонцам,
Расплескалась прохлада и звенят упыри;
Вот вампиров — не надо, им и водка в бидонце,
И гвоздика с полынью на костер до зари.

                38
Видишь, в каждой икринке, будто плавает рыбка,
Детка, пусть подрастают, мы их после съедим.
(Что икра от лягушки, без сарказма в улыбке,
Только после поведал, злой рыбак Никодим).
Я же помнил науку и икринки на скибке
Хлебца черного долго, чтоб тебя так... Хрен с ним.

                39
Жрет корова люцерну — есть творог на продажу,
Молока сдашь цистерну — можно выправить дом.
От чего что зависит, тут теряешься даже, -
Урожай ли бобовых иль корова с ведром,
Диалектика эво... Но твои пилотажи,
Что скоту, что владельцу — бисер перед мурлом.

                40
В нашей речке-вонючке, где живут две лягушки,
Старый рак-доходяга, лещ и три пескаря,
Кто-то взял на мормышку, а, быть может на мушку,
То ли дочь водяного, то ль русалок царя.
От же ж, байки рыбачьи — пули лить, так из пушки,
Что ты словишь в Пеструшке, разве что от хоря.

                41
Как-то что-то, да будет. Подытожив Спинозу,
Споря с Экклезиастом, стал спокойней в речах.
Не бежишь за мгновеньем, словно в попе заноза,
А страдаешь сиротски в шелковистых лучах
Уходящего солнца, лицезрея мимозу,
С кофе и кальвадосом при оплывших свечах.

                42
Где вы, юные девы, надоеды-пастушки
Пасторальной свободы предальпийских лугов,
Где свирель менестреля, ножки где у избушки,
Раторопная печка с теснотой пирогов?
Берегов нет у речки, фантазерки-пустушки,
А привычно — супружка, дом да куча долгов.

                43
Куртуазность ремесел, например, модельера,
Ювелира, стилиста, парфюмера равна
Постсоветской эстраде, где звезду под фанеру
Лепят нам для развода из такого ж говна,
Как и те полудурки — кутюрье-флибустьеры,
Все лакей-кавалеры, коим рубль — не цена.

                44
Так бывает не часто: словно обухом по лбу, -
Ты гляди, мандаринка, явно царских кровей,
Что там ваши блондинки, осетрина и полба,
От фигуры, походки до разлета бровей.
Кровь есть кровь, а в гламурных вариациях колбы,
Суть — обман восприятий Евиных сыновей.

                45
Ветер душу отводит в рощах и перелесках -
Есть всегда, что подправить, подновить, обломать.
Это сколько же страстной экспрессивы бурлеска
Разъяренной стихии, что, едрить твою мать! -
Сам выходишь за рамки всех приличий, принцесска,
В упоеньи свободой, мать твою, перемать!

                46
Тополиная сущность середины июня,
Навредив аллергией, заметет тротуар.
Все довольно привычно, но надеешься втуне
На начало июля и приморский бульвар;
Крым, конечно, одарит морем и полнолуньем,
А курортная Дуня распахнет пеньюар.

                47
В женской логике, други, обобщения мнимы,
Опыт близкой подруги — не венец аксиом.
Из-за домыслов неких — Хиросима с Цусимой,
Отлученье от тела, шапито и дурдом.
Мало, что там случилось, в сериале любимом,
Мы всего лишь по пиву, ну, и дальше... потом...

                48
Белый лучик надежды на сегодня просрочен,
Верещите, невежды, солнце стоит того.
Я не то, чтоб расстроен, а слегка озабочен
Пустотой междустрочий всех дневных итого.
Снова мир обесточен, несколько скособочен
В ирреальности вотчин — во, уже кой-чего.

                49
Частота комплимента часто портит фигуру
Принимающей дамы, шоколад и вино -
Каллорийная вставка в целостность партитуры,
Чтоб увидеть с натуры то, что знаешь давно.
Вновь познав и изведав, угнетен кубатурой
Личной клавиатуры, все, играй в домино.

                50
Бархат сумерек вышит, за стеклярус неона
Золотою кокардой зацепилась луна;
Город полностью выжат прихотью Скорпиона,
Близнецов-переростков иль иного Овна.
Спите, люди, спокойно в духоте поролона,
Ибо в ваших перинах пуха нет ни хрена.

                51
Истеричность натуры женщины в дисбалансе
Гормонального фона, что, увы, не пустяк.
Ведь недаром на полюс убежал Фритьоф Нансен
От своей истерички, так ее и растак.
Вы, чирикайте, птички, хоть в Москве, хоть в Провансе,
Не забыв о нюансе — термин есть «холостяк».

                52
Ночь играет ноктюрны на свечках-канарейках,
Кои миниатюрны, но довольно слышны.
В небе пляшут Сатурны, Марсы на батарейках,
Под оранжевый щебет куртизанки Луны.
Только нечисть культурна нашей Малорассейки,
Ну, повоет, поводит, души ей не нужны.

                53
Я на то полнолунье подгулял с профурсеткой,
Понадеявшись втуне на интим, так сказать.
Ничего не добившись, распрощался с барсеткой,
Вот такая ранетка, в бога, душу и мать.
Не нашлось по карманам даже мелкой монетки
И пришлось в полнолунье к дому пехом шагать.

                54
Все обыденно-просто: то ли дождь, то ли вьюга,
То ль полынное счастье, то ли мордой в сугроб.
Жизнь лягает копытом, благо, жопа упруга,
Не подставить бы сдуру зазевавшийся лоб,
Мы стареем скорее, поколенье испуга,
Как бы жить, абы выжить, а потом — хоть потоп.

                55
Неразумных историй не писали поэты,
Что ни слово — то в рифму, что ни лыко — в строку.
Только эти поэты, видно, канули в Лету
И теперь на Парнасе место есть дураку.
Промолчу о Пегасе, ты, бедняга, не сетуй,
Что твои пируэты не под стать седоку.

                56
Финик пальме не нужен, он обуза для веток,
Нет, конечно же, нужен, но не двести кило.
Это блажь человека — развести, как креветок,
На одной пальмоточке фиников на село.
Так походит от века — люди кушают деток
Курицы или пальмы, что нас, в общем, спасло.

                57
Осень, кошкой облезлой, бродит по тротуарам,
Проводив Скорпионов, ублажая Стрельцов,
И торгует с прилавков залежалым товаром,
Только золото это не прельщает купцов.
Перед зимнею стужей помешал пух гагарам,
Мех — шиншиллам и нерпам, и осел у дельцов.

                58
В безупречности истин ищешь новые краски,
Но в тягучую сырость дождь размыл натюрморт.
Вы неласковы в гриме погонялы-подпаска,
Государыне Небо, средне-русских широт.
Истекайте скорее вниз по линиям маски,
Чтоб искать без опаски за сохранность аорт.

                59
Не спеши в бестиарий мироеда-уродца,
Забавлять власть имущих за вино и табак.
Стихотворцу присуща ипостась иноходца,
А не роль: пятый справа между слуг и собак.
Для обиженных рыжих есть воды полколодца,
Решето или сито, да дурацкий колпак.

                60
В назиданье грядущим, на потеху живущим
Крупным кровососущим, здесь блажил скоморох.
Юродивость присуща нашим рощам и кущам,
Все о хлебе насущном, я же пекся, как мог.
А помянете лихом, топором ли секущим, -
Что ж, на то воля ваша, с голодухи не сдох.

                Апрель, май 2010