Философия офигевшего добра

«Добро должно быть с кулаками? –
ребром вопрос поставил Хармс. –
И попрошу, не превращайте
проблему эту в гнусный фарс».

«Добро должно быть с шомполами», –
прошамкал Фёдор Сологуб.
Набоков искривил брезгливо
уста: «Наш Фёдор груб, как труп.

Добро должно быть со смычками!
Чуть проведёшь смычком добра
по нервам – зазвучит соната
из тёмной глубины нутра».

«Добро должно быть с финтифлями, –
решил, подумав, Велимир. –
На финтифлях стоит извечно
парадоксальный этот мир».

«Добро должно быть с васильками», –
сказал Есенин. На него
свирепо зыркнул Маяковский
и рубанул с плеча: «Говно –

все васильки твои, Серёжа!
Засунь их, да поглубже, в зад.
Добро должно быть с сапогами!
Хоть на войну, хоть на парад,

оно должно чеканить чёткий
и громыхающий свой шаг,
чтобы от страха обосралася
любой закоренелый враг».

«Добро должно быть с утюгами, –
промолвил Горький. – Утюгом
бить человека даже лучше,
чем шомполом и батогом».

«Добро должно быть с матюгами, –
сказал Сорокин. – Матюги,
они куда интеллигентней,
чем сапоги и утюги».

«Добро должно быть с волдырями, –
сказал Мамлеев. – Волдыри
так сладостно скрести руками,
что всё сжимается внтури!..»

«Добро должно быть с балыками, –
сказал Булгаков. – К балыку
графинчик водки запотевший,
грибочки, и – мерси боку!»

«Добро должно быть с петухами, –
сказал Шукшин. – Чуть петухи
закукарекали – тотчас же
хватай добро и прочь беги!»

«Добро должно быть с мухобойкой, –
воскликнул Зощенко бодрО, –
иначе мухи будут липнуть
на пресловутое добро».

«Добро должно быть с сигаретой, –
сказал Джим Джармуш, – а внутрях
той сигареты, ну, хотя бы,
пейотль, перетёртый в прах».

«Добро должно быть с мухомором, –
сказал Пелевин. – Ваш пейот
вставляет не настолько круто,
как мухомор...» – «Закройте рот!

Грибов нажрались, так молчите! –
то Чернышевский произнёс. –
Не опошляйте благородный
и своевременный вопрос.

Что делать нам, когда жандармы
хватают за руки того,
кто искру добрую народу
несёт, страдая за него?

Что делать? – повторяю снова.
Вооружаться! – вот ответ.
Добро должно быть с пистолетом
и с бомбою, иначе нет

надежды на установленье
законов вечного добра!»
«Простите, что-то я не понял,
вы про какого-то бобра

тут говорили?» – это Пришвин
проснулся. И опять заснул.
Хихикнул Розанов. И скрипнул
под Достоевским хлипкий стул.

Довлатов сонными глазами
за мухой нервною следил.
Прищурясь, Веня Ерофеев
ещё сто пятьдесят налил.

Затвором клацнул Луначарский.
Фрейд скромно почесал в паху.
Со смаком Мельников-Печерский
хлебал стерляжию уху.

Платонов рылся в ветхом хламе
на дне холщового мешка.
На лицах Ильфа и Петрова
синхронно вились два смешка.

Катаев, закативши глазки,
слегка поглаживал живот.
Тарковский был сосредоточен –
он делал всё наоборот.

Хармс строго оглядел собранье.
«К чему ж пришли мы, господа?
Добро должно быть с кулаками?
Что скажем? Нет? А может, да?»

«Да ладно! – прогнусил Мамонов. –
Добро, добро... какая хрень!»
А в это время вниз по склону
катился в ночь нелепый день.


ПРЕДЫСТОРИЯ ВОПРОСА

Вот что читаем мы в заметке Вадима Валериановича Кожинова про Николая Рубцова:

Нельзя не сказать здесь и о литературной судьбе Станислава Куняева. В самом начале своего творческого пути он был увлечен атмосферой "эстрадной поэзии". Характернейший пример — его ранние стихи, опубликованные в "Дне поэзии" 1960 года:

Добро должно быть с кулаками, [*]
добро суровым быть должно, 
чтобы летела шерсть клоками 
от тех, кто лезет на добро.

Эти эффектные стихи сразу же зазвучали, и их автор начал входить в ударную "обойму" имен. Но вскоре Станислав Куняев в самом деле как бы "начал жизнь сначала" и даже написал своего рода автокритику: 

Постой. Неужто? Правда ли должно? 
Возмездье, справедливость — это верно, 
пожалуйста, но только не добро, 
которое бесцельно и безмерно... 
Неграмотные формулы свои 
я помню. И тем горше сожаленья, 
что не одни лишь термины ввели 
меня тогда в такое заблужденье.

Таким образом, поэт отказался от стихотворения, принесшего ему шумный успех, и стал писать совсем другие стихи, которые в то время не могли снискать литературного признания.

[*] Эту "формулу" предложил или, вернее, подарил в беседе с несколькими молодыми поэтами Михаил Светлов. Почти все эти поэты написали стихи со строкой "Добро должно быть с кулаками" (см., например, стихи Евг. Евтушенко в "Дне поэзии" 1962 года), но стихотворение Станислава Куняева было наиболее ярким.

(http://rubtsov.id.ru/critica/kojinov1.htm)