Второмайским вечером

Не мудри -
не перепеть
немоту
ту,
что будет...

Мне той -
и не надо!

Глупо представлять себя садом
в грядущем
среди окружающей ныне
пустыни...

А, впрочем,
и с этим,
и с тем -
ночи
короче,
отступая,
дают для жизни пространство -
мысли
про неминуемую смерть -
жив мотылёк
у пламени зрячих глаз
в груди,
прошивается насквозь
та
и эта
твердь
трепетом
прозябания
дольних лоз,
слышавших не одного гада
моих
строк,
стих -
одухотворённая земная ось,
чьи биотоки
испепеляют мои
грехи -
делюсь спасением,
что обрести
довелось
вне
произнесения всуе
слова "Бог!"
мне,
что там будет -
загадывать
не берусь,
но пока будут
существовать люди -
они всегда
найдут
в моей тетради
и человеческую радость,
и человеческую грусть,
а что ещё - поэту
надо? -
он сам себе -
проверяющая документы у памяти Лета,
не всем стихам,
выпорхнувшим из-под поэтического пера,
поэтова душа рада,
но некоторым - да,
по прошествию
долгих лет
в реальности наземного ада -
жить окружающей
при жизни немотой,
выдавливая
из бессмертной души
поющий свет,
всё равно, что быть
корнями,
стволами,
кронами
Эдемского сада,
выжившего во времени,
благодаря
благодарному
умозрению
самых разных
о радующем
дух человеческий
небе
легенд
и сказаний,
говорящих в поэте
через все
повсеместно-бессмертные
вопрошания стада
неодухотворённых двуногих:
"А кому
это
надо?!" -
Тому,
кто любит свет
и ненавидит тьму!
А там -
будь, что будет!
Я никому,
пока живу,
дарованной свыше
благодати
не отдам!
Ибо с нею
сквозь толщу
могильных
глин
голоса самых
милых
таинственно-радостно слышу,
сладостно знать
ощущения вхождений
в живые храмы
перекличек с тем, что было,
того, что есть...
Вот они -
крон
мая
в его начале
великошумно-раздумные
державы,
мёдом
в предзакатном свете
истекая,
в самом небе -
земли вскормившей,
вспоившей -
говорящая
о непреходящем,
не одну темь
и стынь
выстоявшая честь -
есть у кого учиться:
запела птица,
улыбнулся ребёнок,
открылась сразу
на желаемом
месте
священная книга -
столько дышащих,
поющих,
музыкою
восстающих
из душащей
связки голосовые
пыли,
реликвий
в были -
невозможной
без былин
соловьиных
и львиных,
я не один -
легион имён
делает возможным
милостью Божьей
образ жизни,
в который
в равнодушной
к небездушным,
как и встарь, отчизне
я надёжно влюблён!
Тень впереди,
при движении на восток,
солнце на западе,
зоркость строк -
залог
узнаваемости личного
каждым -
неважно,
когда
и где
оса
мчится прочь
от моего
сигаретного дыма,
скрипят качели,
стихи мои -
не описание набора движений
и их
антураж,
просто
духовная жажда -
фон -
озвучивающий
Ваш,
Читатели,
век
и регион -
данным всем
навсегда -
тополь,
звезда,
небосклон,
первый поцелуй,
рассвет,
закат,
дымка,
векшей
взобравшаяся
на зелёный,
колеблющийся под ветром склон,
повествующих
о неизбывном
для людей -
тополей -
это всё
Ваше,
говорящее с Вами
из тетради
моей,
и над могилою
нет ничего 
благодарной
памяти
краше,
очищающей
от заморочек
суетных дней
высоковольтностью
спевших простор
"одиночек",
кремнем пути,
высветившем разговор
звёзд,
существующих до сих
пор
слухом,
внемлющим Богу,
дарующему
и колосу,
и голосу
непредсказуемый
распорядком земным
рост,
откланяюсь
за сим -
к вслушиванью
обязуемый
дышащими
чем-то уже иным,
ещё не озвученными,
но в душе
сущими
душами
будущих
подлежащих
и сказуемых,
зреющих в настоящем
чащей Тайгета
с прозрачно-крылой
пчелой,
за мёдом
летящей
под нестареющим
небосводом,
да усладится им разумеющий...