Надо жить!

Неуправляемая карусель из лиц, предметов, стен, потолка и звуков, точнее голосов, доносящихся со всех сторон. С закрытыми глазами удобнее – голоса слышатся отчетливее, а карусель исчезает.
Сознание разрывается между стремлением понять происходящее вокруг и сильной тягой обратно, туда, в сон. Первая мысль, которая посетила тяжелую голову в связи со смутными подозрениями о том, что вот это безвольное тело все-таки имеет ко мне какое-то отношение: «Чувствую себя яичницей». Кажется, я попыталась озвучить эту мысль, но не уверена, что получилось. Губы не слушались, а звучание собственного голоса казалось слабым и несколько чуждым. Размеренный разговор нескольких голосов, доносившихся с разных сторон, был посвящен одной общей теме; теме, которая, как нож по сердцу, резала по живому, и я склонялась к мысли, что это бред моей травмированной психики.
Вторая попытка открыть глаза снова втянула меня в сумасшедшую карусель, которая впрочем, вертелась уже не в хаотичном беспорядке, а как бы в центрифуге и состояла в основном из лампочек… Сколько их там было? Штук 16… Это потом я с удивлением обнаружила, что симметрично относительно середины потолка, окрашенного белой краской, висело всего 2 плафона. Когда к сознанию вернулась способность концентрировать внимание на теме разговоров, а губы стали относительно покорны словам, я выпалила в трех предложениях всю свою «историю болезни».
Светлая девушка, которая стояла напротив, облокотившись на спинку моей кровати, тут же заверила меня, что я не одинока в своей беде, и что с ней стряслась такая же история. Каламбур (или совпадение?): оказалось, светлую девушку, на которой только лишь и могло сосредоточиться зрение, звали Светой. Как только я отводила от нее взгляд – снова попадала в центрифугу. К этому моменту дошло, что голоса, которые будто бы издеваясь, говорили на больную для меня тему, не являлись плодом моего воображения, а доносились из телевизора. Когда голоса утихли, с улицы послышалось карканье ворон, которое со временем становилось все более назойливым и раздражающим. Эти беспокойные черные пернатые, свившие гнезда на деревьях прямо напротив окон больничной палаты №9 Красного Креста, стали целой темой для обсуждения, поскольку их постоянное присутствие давало о себе знать противным карканьем, будившим наделенных чутким сном больных уже около 6 утра. Однажды я стала свидетелем начала их побудки: «КАР!», - громко кричит одна ворона, видимо, атаманша всей этой цыганской шайки, - «Кар!», «Кар…», - понеслось со всех сторон. Так начинается день у них, и невольно, у нас.
Счастливых же обладателей крепкого сна будила толстая дежурная с хвостом, - так называли ее пациенты: «Градусники, кто будет брать градусники?!», - громогласным голосом оглашала она наступление утра, несмотря на то, что в нашей палате никто за все время моего пребывания в стенах этого заведения градусников ни разу не брал. Так положено по уставу, и с этого, где-то без пятнадцати семь, начинается каждый новый больничный день. Проснувшиеся отмечали наличие за окном каркающих птиц; они не устают заниматься этим нехитрым занятием до позднего вечера, и только однажды мы отметили подозрительную, непривычную тишину. Прислушались и поняли – на улице дождь. У кого-то даже возникла идея: ночью, когда они смолкнут и уснут, подобраться поближе к их гнездищам и крикнуть: «КАР!». Так им всем, чтоб знали! Мне же, ввиду былого опыта, хотелось взять в руки рогатку(когда-то была такая практика стрельбы из рогатки по уткам ;) ).

2007 год