А. Теннисон. Воспоминания об арабских ночах

(отрывок из одноимённой поэмы)

Как ветер начал раздувать
Мне паруса младого гладь,
Пошло внезапно время вспять,
Переменив привычный ход:
Я с летней светлою денницей
В долине Тигра смог родиться –
В Багдаде, где злачёный храм
Фасадом обращён к садам, –
К магометанству приобщиться
     И вырасти в счастливый взлёт
            Гаруна аль-Рашида.

Ночной порой ладья моя
Вдоль брега сквозь листву плыла,
Меня по волнам там несла –
С ней рассекал их тени я.
А сквозь раскрытые ворота
На бреге в каменной стене
Разглядывал я позолоту,
Диваны в каждой стороне.
    Блаженны были эти лета,
    Совпавшие с порой расцвета
         Гаруна аль-Рашида.

                ***

Дорожек много потайных    
В ракушках ярких, разноцветных
Бежало меж дерев густых;
От тех дорожек с двух сторон
Цветов пурпурных, колдовских
Восточных целый миллион
Взошёл в резных вазонах медных;
А чашечки большие их
Несли своё благоуханье
   Поре златого процветанья
         Гаруна аль-Рашида.
               
Вдали, где рощица была
У грота с аркой из ветвей,
Стихал и сам зефир ночной,
Коль запевал там соловей –
Не он, а что-то, что владело
Любовью, смертью, тишиной,
Чему повиновалась мгла,
Что было бесконечно, смело,
     Вне времени, пространства, но
     Чьё пение посвящено
            Гаруну аль-Рашиду!..

               
        Recollections of the Arabian Nights

     When the breeze of a joyful dawn blew free
     In the silken sail of infancy,
     The tide of time flow'd back with me,
     The forward-flowing tide of time;
     And many a sheeny summer-morn,
     Adown the Tigris I was borne,
     By Bagdat's shrines of fretted gold,
     High-walled gardens green and old;
     True Mussulman was I and sworn,
         For it was in the golden prime
             Of good Haroun Alraschid.
    
     Anight my shallop, rustling thro'
     The low and bloomed foliage, drove
     The fragrant, glistening deeps, and clove
     The citron-shadows in the blue:
     By garden porches on the brim,
     The costly doors flung open wide,
     Gold glittering thro' lamplight dim,
     And broider'd sofas on each side:
         In sooth it was a goodly time,
         For it was in the golden prime
             Of good Haroun Alraschid.
               
                ***
     Above thro' many a bowery turn
     A walk with vary-colour'd shells
     Wander'd engrain'd. On either side
     All round about the fragrant marge
     From fluted vase, and brazen urn
     In order, eastern flowers large,
     Some dropping low their crimson bells
     Half-closed, and others studded wide
         With disks and tiars, fed the time
         With odour in the golden prime
             Of good Haroun Alraschid.
                   
     Far off, and where the lemon-grove
     In closest coverture upsprung,
     The living airs of middle night
     Died round the bulbul as he sung;
     Not he: but something which possess'd
     The darkness of the world, delight,
     Life, anguish, death, immortal love,
     Ceasing not, mingled, unrepress'd,
         Apart from place, withholding time,
         But flattering the golden prime
             Of good Haroun Alraschid…