И покинул страну Ханаан...

…И покинул страну Ханаан –
слишком щедрые кущи,
праздной сытости самообман…
Был бы чёрствый, насущный…

А нужна – незабудка-цветок:
голубая, жгуче-горячая,
на вчера, и сегодня, и впрок…
чтобы чувствовал даже незрячий…

Столько жизнь напетляла дорог,
каменисто-щебёночных, глинистых…
Не давая вспорхнуть на порог
жгуче алой, иссиня-синей…

Vita Nuova! – стальным штыком!.. –
по небосводу начертано:
обжитой полыхает дом,
и черняшка черствее чёрствого.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Верховое болото. Ольха
сухостоем старости стынет.
А вокруг – переросток-трава.
А цветка – и в помине…

Солончак – волдырь низовой
суховеями напрочь исхлёстан.
Ловчий ветра, да часовой.
Где уж аленькой блёстке!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но вернусь в страну Ханаан.
Пресность дней моих вяло дожёвывать…
Запивая самообман
неизменным: "O, Vita Nuova!.."