Неразборчиво, как детские каракули,
потом сильнее, тверже и, вконец,
таким письмом, что от него заплакали
и водостоки все, и кран-близнец,
читая на земле, на дне у раковин
дождливый ультиматум, как венец
чернил. Уж и в бумаге надобность
дождю отпала – вышел за поля.
К нему взмолились крыши – брось ты, брось,
а он диктует волю короля.
Но крыши, словно в горле кость,
как их ни бей и ни рази – стоят.
То почерк он изменит, то напор,
ударится то в смех, то сразу в плачь,
то весь в железе капель трубит сбор,
то без брони он завернется в плащ
листвы деревьев, словно некий вор,-
скажи тогда о нем, что он палач.
Штандарты туч поднялись высоко;
и на исходе силы, тает рать.
Следы борьбы полой плаща с окон
он силится слугою вытирать.
Но только взглянет солнце на балкон,
как нет дождя на кончике пера.
Ультиматум
© Copyright: Серж Северодвинский, 2011
Свидетельство о публикации №111050102986
Свидетельство о публикации №111050102986
Рецензии