Письмо из Европы

                Александру Ч.


Шуршит асфальт, дорога блажь и тишь,
И с каждой милей цель пути все ближе.
Хотел я, Саша, посетить Париж.
Давно, Санек, я не бывал в Париже.

Но планы все перевернулись вдруг
И понеслись, как мячик по ступенькам,
И вот, Сашок, я еду в Люксембург,
Ведь в нем я тоже не бывал давненько.

Наш “Мерседес” утюжит автобан,
Когда-то в армии я так утюжил брюки.
Таких дорог я в жизни не видал,
Не верится, что их создали руки.

Приперся я конечно из "Бог весть"
И вот пинаю мостовые Люксембурга,
Но почему-то вспомнилась мне здесь
Мелодия из "Рижского ноктюрна".

На узких улочках с прохожим разойтись
Не просто, не сыгравши с ним в "орлянку",
Здесь по башке стучит "кувалдой" жизнь,
А как иначе, коль здесь столько банков.

Сравнить я Люксембург могу с мешком
С деньгами всей Европы, очевидно,
Но мы с тобой здесь, Саша, непричем,
Хоть это, безусловно, и обидно.

Ну, а потом помчалось, понеслось,
Я не сидел как пароход на мЕли,
И побывать, Санек, мне  довелось
В известном тебе городе Брюсселе.

Вот где душе покой и благодать.
Здесь ублажились бы дебилы даже.
Таких красот конечно не сыскать
В Кунсткамере, в музеях, в Эрмитаже.

Величие, застывшее в веках,
Гармония, отточенная в камне…
Короче, Саша, только “ОХ” да “АХ”
Других эпитетов не находилось там мне.

И после этой вечной красоты,
Хотя, Санёк, и сами мы с усами,
Я посетил каналы и мосты,
В забавнеёшей столице, в Амстердаме

Там "розовый" квартал "чуть аморальный",
Но по нему прошла моя стезя...
Домой приеду – расскажу детально...
Я б всё заснял, но там снимать нельзя.

Потом музей Тиссо – известной дамы.
Я в нем, Сашок, буквально обалдел:
С Шварцнегером заснялся рядом там я,
На лавочке с ПикАссо посидел.

Обнялся с Горбачевым я и с Бушем,
И подавив стыдливость, смех и страх,
Мерлин Монро под юбку влез по уши
И убедился, что она в трусах.

И вот я покидаю эти дали,
Стоит уж под парами паровоз.
В письме я передать сумел едва ли
Все то, что увидать мне довелось.

Пока, Санек! Привет жене и детям.
В конце письма хочу я пожелать,
Чтоб позволял нам чаще "странствий ветер"
Познаний горизонты раздвигать.

                Октябрь 1996 г.