Перед битвой

Рассыплются звёзды на весь небосвод,
Сова за рекою захнычет…
Что, братья-славяне, наутро нас ждёт?
Позор или слава нас сыщут?
На сердце тревога от дум. У костра
Всю ночь мы не спим, в ожиданье утра.

Железом холодным чуть звякает бронь,
Повсюду слышны разговоры.
То ржёт в темноте призывающе конь,
То кличут друг друга дозоры.
Весь стан наш в движении – в серой ночи
Готовят все стрелы да точат мечи.

Владимир, Москва, Углич, Суздаль и Псков,
Звенигород, Муром, Чернигов –
Собрался весь цвет лучших русских сынов,
Чтоб сбросить поганое иго.
Остыли-одумались наши князья,
Кровавая ими забыта грызня.

Окончен столетний постыдный раздор,
Смешалась кровь братская в клятве.
Чтоб недругу дать свой единый отпор,
Мы вышли сегодня к Непрядве.
И встали на поле у тихой реки,
Где в травах густых днём поют кулики.

Родная земля мягче всяких перин
Легла под спиною моею.
Кормилица-матушка, я ли – твой сын,
Тебя защитить не сумею?
Скорее я жизнь за тебя положу,
Чем страх свой и спину врагу покажу!

Уж лучше пусть завтра в кровавом бою
Мне голову буйную сымут!
Я заповедь пращуров свято храню:
«Лишь мёртвые сраму не имут!»
Доколе же злые поборы терпеть,
Гнуть спину свою под татарскую плеть?

Доколе ж ещё басурманский язык
Творить будет беды-разбои?
И князь, и боярин, и просто мужик –
Славяне мы, воины-вои!
Так предки назвали наш гордый народ.
Пусть слава их в наших сердцах оживёт!

А ночь-то, какая! Эх, жить бы да жить!
Пахать бы родную землицу,
Погодков-сынков да дочурку растить,
Да с ладой-Любашей любиться,
Друзей-бы-знакомых в дому привечать,
Да песни бы петь, да на свадьбах гулять!

Ой, ветер-певун, что так сладко поёшь?
Куда ты несёшься, игривый?
Там где-то, вдали, зреет рыжая рожь,
Да речки знакомой извивы,
Да бор вековой, где живёт тишина:
Там дом мой родной, там моя сторона.

Хлеба там волнами да синь-небеса.
И самое время для жатвы…
А мы нынче здесь. Нам журчат голоса
Волн тихой речушки Непрядвы.
А скоро уж утро. А скоро уж бой.
И станет Непрядва кровавой рекой…

Туман от реки. Жарок день предстоит.
Уже заалели зарницы.
И ворон-кликуша из леса кричит
(Нет в мире поганее птицы),
Готовится ворон собрать свою дань:
Он чует – здесь будет кровавая брань.

Кому ж, подлый, кличешь короткий ты век?
Мне, право, уже не до страху.
Умоюсь, и чистую, как первый снег,
Надену льняную рубаху.
Узоры на ней вышивала жена.
Мне с нею в сраженье и смерть не страшна.

«В такой же рубахе сам князь молодой,–
Все дружно вокруг говорили, –
Взяв меч, вместе с воями встал в пеший строй.
Эй, молодец, князь – уж не ты ли?»
А я на вопрос отвечаю, смеясь:
«А кто его знает? Может и князь!»

Построились плотной стеной мужики.
Плечом их легонько раздвину:
«А ну-ка, подвинься-пусти, земляки!
В чужую – мне ль тыкаться спину?
Я чую, что сеча грядёт горяча.
А если рубить, так уж лучше сплеча!»

А вот уж и вороги: пёстрой толпой
Стоят против нас в отдаленье.
Померимся силушкой мы удалой!
Дадим им за все преступленья!
За слёзы сирот и за вдов молодых,
За все их обиды – накажем мы их!

За нивы в пожарах, пустые дома,
За церкви разбитые наши –
Самара, Торжок, Ярославль, Кострома –
Напоим из смертной их чаши!
Вся Русь собралася в единый кулак.
Заклятый, да сгинет, в сражении враг!

Живи, Русь святая, бесчисленно лет!
Пусть дети тобою гордятся!
А ну, покажи-ка, дружок-Пересвет,
Как наши умеют сражаться!
За честь, за свободу всей Русской Земли –
Навалимся, братцы! Ну, с Богом! Пошли!