Некоторые давнишние

           ...
         
Я бы мог пред Вами падать
на колени и на локти,
Вам в жилеточку заплакать,
и сказать: "Как Вы промокли!"

Мог букет к ногам просыпать
между тонких пальцев Ваших,
что бы, взяв их, долго хныкать
о беспутных днях вчерашних.

Мог бы сесть на край дивана,
следом чай пролить из кружки,
Вам сказав, что в сердце рана
( см. Шекспир, Петрарка, Пушкин )!

Я сумел в глазах бы Ваших
Вас Центаврой обозначить
так, что сам в них даже-даже
не имел бы места значить.

Мог, светясь, как солнце, вторить,
расчесав протуберанец:
"Разрешите Вам позволить
пригласить меня на танец!"

Если б я свиданья с Вами
захотел, то неизбежно
завалил бы Вас цветами,
и погладил нежно-нежно!

А потом мы в ресторане
вечер целый ели б, ели,
И, как это на экране,
оказались бы в постели!..

Так ведь нет же! Где-то рядом
мы должны весь век томиться
раз в году столкнувшись взглядом,
раз в пять лет остановиться,

Поглядеть в глаза друг другу,
вслед и в окна... из расчёта
точно знать, что на округу
два бывает идиота!

       ...

Ты тычешь вилкой в мой салат
и пьёшь из моего бакала.
А я сижу, тебе не рад,
склонившись к столику устало.

И знаю - всё как у людей
у нас с тобой сегодня будет:
О чести скажешь о своей,
и что мой взор её погубит.

Потом, немного погодя,
когда наш разум помутится,
захочешь ты понять меня,
чтоб разговору получиться.

Помедлив, скажешь: "Скоро час.
Трамвай не ходит." Чуть не плача,
решишься на ночь, а у нас
один диван - вот незадача!

Ты мне скомандуешь: "Без рук!"
И я отправлюсь спать в прихожей.
И через две минуты вдруг
услышу: "Ты такой хороший!"

Наступит утро, а потом
ты о любви расскажешь пылкой
мне, кто сегодня перед сном
не хочет чокаться с бутылкой.

           ...

Придумав стих, хмельной художник
отвлёкся от картин своих,
в которых был такой безбожник,
что звался гением. Но стих

настолько выдался лиричным,
что тот, стремясь его прочесть,
пристал с вареньем земляничным
к девице, сохранившей честь.

Она "Займитесь своим делом!"
ему сказала.
             "О, мой бог!
Как Вы чувствительны к пробелам
в стихах, когда хромает слог!

Сейчас я всё исправлю тут же!"-
он прокричал, к мольберту сев.
"Займитесь своим делом лучше!"-
та повторила, покраснев.

             ...

Великий писатель двадцатого века
скончался от колики - нет человека.

Литпром постигает, чтоб ясность внести,
его совершенство с восьми до пяти.

Вот музы на крыльях к маститым вбегают:
"Что ваши персты написать пожелают?"

Рецензии к смерти по зале снуют:
"Он был гениален! И он у нас тут!"-

персты тычут в верхний карман пиджака.
А музы спешат уточнить: "На века?"

Шумиха вокруг молчаливого трупа,
что стал им вчера от пакетного супа:

"Отличный поэт! Неземной музыкант!
Прелестный художник! Философ! Талант!

Великий писатель двадцатого века!" -
И всё это дворник из пятого ЖЭКа.

              ...

Пересела на запад зарница
через суток земной полукруг.
Я намылился в ванне побриться
и забвением скрасить досуг.

Утопиться во снах я собрался,
что бы выплыть на том берегу,
где мой путь каждый день начинался
с крепких кофе в семейном кругу.

Я собрался уснуть, но господня
вдруг рука поманила меня:
"Человек! Что ты сделал сегодня
для людей на планете земля?

На заводе, на поле иль где-то
что ты создал для блага других?"
Я минуту стоял без ответа.
Щёлкнул по лбу: "Конечно же! Стих!"

"Человек! Ты на целой планете
хоть кому-то добра пожелал?"
Я уклончиво Богу ответил:
"Разумеется, я написал!"

"Ты кого-то обидел, быть может?"-
продолжал он меня донимать.
"Нет, - сказал я уверенно, - Боже,
ведь мой почерк нельзя разобрать!"

Бог взглянул на меня удивлённо,
постоял, и рукою махнул.
"Спи, поэт!" - он сказал обречённо.
И я тот час же сладко уснул.

            ...

Шоколадные мишки, еловые шишки,
погремушки, рисунки - мы всё побросали,
Потому что мужчинами стали мальчишки,
потому что девчонки их жёнами стали.

Посещаем в кино зарубежные страны,
Чёрной ночи не видя, стремимся в работу:
пилим доски, к штанам пришиваем карманы,
у больных и вообще измеряем погоду.

Выходя, покупаем газету у входа,
да и то для того, чтоб узнать, что в газете -
Как дела в министерстве и как у народа,
Согласуют ли их меж собой те и эти?!

Мы гуляем, чтоб чем-то опять надышаться
и подумать куда мы ещё не ходили.
И хотя мама с папой не лупят - боятся,
лично мне погремушки приятнее были!

           ...

- Как зовут тебя,девушка?
- Жанною!
- Жанной?!
  А ты где родилась?
- Я южанка.
- Южанка?!
  О, какою любовью мятежной и странной
  я люблю южных девушек, милая Жанка!
  За их страсть, что доводит меня до безумства,
  за их ясные взоры и вольные души!
  К ним питал я всегда благородные чувства!

- Успокойся, я просто из города Южи!