Здесь порывистым ветром срывает с цветов лепестки

Здесь порывистым ветром срывает с цветов лепестки,
А сквозь лязг кандалов слышен хруст – валят вымерзший сад,
Словно серые души, разорванные на куски,
Над землёю туманные дымки местами висят.

В серой массе рабов в аккурат собран весь высший свет,
Но за гордой осанкой скрывается сгорбленный дух.
Добровольно отдавшийся в рабство в начале лет -
Он пройдет целый путь, но останется слеп и глух.

С прутьев клетки меж тем позолота давно сползла,
А удары плетьми позабыты, как страшный сон,
Но свобода, что в каждом  из них до сих пор жила,
Не кричит, издает лишь последний, предсмертный стон.

И оковы не держат – в труху проржавевший металл -
Чуть сильней прихвати, и рассыплется в рыжую пыль…
Толи врезалась в память каленая  крепкая сталь,
Толи просто забылось, что каждый свободным был.

Постоянное чувство вины разбавляет печаль.
Этим горьким коктейлем опять напиваются всласть.
Бросить все, ведь казалось, уже ничего не жаль,
Да вот что-то их держит и не позволяет сбежать.

Что-то же заставляет их всех чуть рассвет вставать,
С упоением детским влезать в свои кандалы,
Осторожно и трепетно, так чтобы вдруг не сломать,
Чтобы не выделяться в рядах этой серой толпы.

Кто же так ухитрился, что души людей сковал,
И заставил их бросить заветные все мечты?
Каждый сам здесь, наверное, все что имел – отдал,
Все что было, в обмен на остатки свей души.

Горечь правды настойкой полыни до тошноты -
Беспросветное небо, пустой и враждебный мир,
Показатель свободы – всего лишь длина цепи,
И душа, как рубашка, затасканная до дыр…