парфюмер

1.
Когда едешь в троллейбусе по окраинному району,
Воздух становится призрачнее и жиже –
Хочется отвернуться в сторону,
ничего не тронув,
троллейбус трогается, запахи рвутся ближе –
словно живые – сворой – от пассажиров –
воспоминанья, как раны, твои вскрывая.

От пенсионерок в беретах пахнет плитой и жиром,
луковой чешуею, Красной Москвой, коврами,
От школьниц в розовых кедах – сладким и сигаретами,
От мужчин с черными пальцами – мазутом и гаражами,
От девочек – снами, спрятанными в пижаме,
От мальчиков – деревьями, пыльными и согретыми
Солнцем, выкатившим на небо свою улыбу,
(весна приходит и к богатым, и к обнищавшим);
От тех, кто заходит у рынка, остро тянет соленой рыбой,
холщовыми сумками с мясом и овощами,
От серых женщин – стиркой и нервным срывом,
От их матерей – лекарствами, корвалолом
(они хотят хотя бы год побыть если не счастливыми,
то здоровыми),
От их мужей – спиртом,
А от всех – незнанием, что же там, впереди.

А ты думаешь – не задохнуться бы, Господи.

2.
О каком удушье для рыб, вернувшихся в родную стихию, может идти здесь речь?
Я сижу напротив, пишу стихи и вижу, как ты избегаешь встреч
С прошлым, забытым тобой в трущобах, хранящих твой каждый шаг.
Ты едешь мимо, не помнить чтобы, пытаешься не дышать.

3.
Все, что есть у тебя – твой запах: парфюм, бумага.
Если есть важные вещи, обесцень их, тронь.
Если работа, то маленькая, но в центре.
Если пить колу, то обязательно из макдака.
Если заводить друзей, то только на перспективу.
Старых – вычеркивать, доставшихся тебе даром.

Женщина с опухшим лицом улыбнулась криво.
Ты отшатнулся, будто бы от удара.

4.
Вот и решайся, как дальше: жить в призрачной безопасности
Или принять свое прошлое, суть свою, раны сшить?

Больше не буду ездить на общественном транспорте, -
думаешь ты и выходишь
на две остановки раньше.