На смерть поэта жизни

                Михаилу   Михайловичу   Козакову
 
                Проживши  жизнью  режиссёра
                И  с  ней  периодичный   спрос.
                Не  читки  слушал  от  актёра,
                А  несерьёзное    всерьёз.

Он  жил,  ходил,  и  просто   делал
Всё,  что  угодно  человеку.
Читал  стихи,  снимал  и    ведал
Основу  слов,  как  врач  калеку.

И  по – мужски,   в  ролях   пластичный,
Как  будто  был  танцор  балета.
В  беседе  ум  эгоистичный,
Ему  подсказывал  ответы.

Тянул  слова  не  без  успеха,
Когда  читал  любую  прозу.
И   в  образе  чтеца  доспехи,
Скрывали  внутреннюю   позу.

Такой  защитой   был  костюм,
Среди  друзей  не  новый  свитер.
Всё   охранял  еврейский  ум,
Он  был  и  бог,  и  репетитор.

И  тот  же  бог  не   предсказал,
Когда  наступит  время  встречи
с ним,  и  вопросу  не  перечил,
Когда  ответ  о  ней  искал.

Привыкнуть  к  этому  нельзя,
Что  укорочена  плеяда,
Таких  же  гениев,  скользя,
Опять   копаемся   до  ада.

До  ада  розовой  мечты,
Что  может  посещать  приватно.
Прося  колючие  кусты,
Вернуть   по  совести   обратно.