Не пугай мою ласку надменно,
Не стыди, мою память кляня.
Годы лгут, лишь в душе непременно
Остаётся надежда прошедшего дня.
Тех локон разлив и далёкая пристань.
И свет маяка – как сияние дня.
Я стал уж не тот: элегантный, изысканный,
И цены познал: что и для…
Лишь память – удел первобытный и страстный.
Хочу – не могу оправдать свою спесь.
И жизнь свою краской окрасил ненастной.
И слово своё не могу вложить в песнь.
Песнь души – как стремление к милой,
Как отчаянья резвый узор.
Одурманенный трезвою силою,
Опрокинутый лаской в позор.
Я ль не мог быть любимым, счастливым,
В ласке очи твои лобызать!
И безудержно - нежным, пытливым,
Кротким именем звать тебя: «Мать!».
Вдруг! О, Боже! Зачем так прохожий
Обернулся, упёрся глазами в волнистый разлив?
Узнать невозможно, но что же, чего же
Взгляд твой так напряжённо строптив и пытлив.
Чужой женщине
© Copyright: Николай Василенко Фёдорыч, 2011
Свидетельство о публикации №111042609354
Свидетельство о публикации №111042609354
Рецензии