Двадцать шестого, ночью

На губах обсохшие раны, грубо потресканы.
Известь падает с потолка на волосы.
За окном происходят взрывы и зрелища,
Гибнут смердящие, тонкие папиросы.

Я подвис на нерве за гвоздь уцепившись,
Словно кукла болтаясь над пепелищем рая.
С натянутой улыбкой и больной нежностью
Глажу истерику, что в душе умирает.

Прожигает насквозь меня, лучик света из форточки,
Прожигает до правды, осознания настоящего.
Нет! Не будет в этой жизни уже лучшего!
Только безумное, кровь леденящее.

Замыкание где-то между пальцами,
Затухает в глазах что-то вновь забытое.
Я еще вернусь, чтобы увидеть страдания,
Плюнувших в яму, с трупом убитого.


Рецензии