Ах, Гончарова Натали...

Ах, Гончарова Натали,
Она, кто с Пушкиным повенчана,
Как красота и соль земли,
В чем сомневаться больше нечего.

И в этом вокале платья белого
Повенчанная так стоит,
Что ничего тут не поделаешь,
Раз верность Пушкину хранит.

Мы разглядим ее за сплетнями,
Как Пушкину священный дар,
Хоть будут подлецы последние
Лелеять Пушкину удар.

Ах, Пушкин, гений до беспечности,
Хоть на дуэли за него
Мы как с живым до бесконечности
Все обсуждаем миг того.

А Натали, она красавица
С той красотой, что на века.
И Пушкин жив, чтоб ей понравиться,
Любви святой есть жизнь пока.

Запечатлеть бы объяснение
Признание священных губ,
Чем больше познаешь, яснее все
Что мир веков мгновенье люб.

Ах, растянуть мгновенье Пушкина,
Когда он едет на дуэль,
В расчетах света став подушкою,
Войдя в злословья беспредел.

А правила дуэли строгие,
Прервали что поэта жизнь.
Хоть мир живет поэта строками,
Прекрасно как необъясним.

Убийца как подлец расчетливый,
Упитанный от сих до сих,
В веках глядится все отчетливей,
Чем дальше в мире – больше их.

Лишь выстрел прервана история
То, что услышал лучше б мат,
Чем в государстве жить построенном
Безжизненном как каземат.

Ах, та рука кого не дрогнула,
Чтоб речь живую оборвать,
Тех слов, какими живы многие,
Как сад покоем чьим дышать.

Но душат нас тупые гладкие,
Те хамы жить кому расчет
На рынке том, где душат взятками,
Чтоб воровать, не дав отчет.

Она Россия, кто не с Пушкиным,
Когда умен, могуч народ,
Тех кажется в руках игрушкою,
Чьих в крахе, кризисе живет.

Что ложью, полостью не пушками
Народ наш на кресте распят,
Кто на дуэли вместе с Пушкиным,
Чтоб первым во врага стрелять.

В ком Пушкин жив раз в сердце Родина,
Народ могуч, а не распят.
Так как убить Дантеса дорого
Как всех воров пересажать.