Сеющий пожнёт своё

Судьи жирные сидели,
Свесив кудри париков,
И с презрением смотрели
На кандальных мужиков.
Те стояли, жалко мялись,
Ждали участи своей.
Судьи мерзко улыбались,
Скаля рожи упырей.
«Та-а-а-к! Отправить их на пытку...,-
Позевнув, толстяк сказал.-
Привязать того за лытку,-
Пальцем сонно указал.-
А того, что нос с горбинкой,
Уведите-ка в подвал.
Отходить его дубинкой,
Чтоб вовек не колдовал.»
Мужик, щурясь, покосился,
Бородёнка вся в крови.
Он бы может покрестился,
Но мешали кандалы.
Правосудьем здесь не пахнет...
Где же правду отыскать?
Топором по шее ахнут,
Или будут поджигать?
Он лечил людей и травы
Для леченья собирал...
Знает Бог, что он отравы
Никому не подсыпал!
Обвиняют в чародействе...
Колдуном его зовут...
Не повинен он в злодействе.
Ох, за что его убьют?!
Жил в лесу он, средь болота...
С женой деточек растил.
С утра до ночи работал.
Кто попросит, всех лечил.
«Ведьманом» прозвали люди,
Хоть лечились у него.
Это что ж теперь с ним будет?!
Враз лишился он всего...
Дом сожгли, детей угнали...
Где они, лишь знает Бог...
А его в тюрьму забрали,
Чтоб сбежать уже не смог.
Вот в подвал его спустили,
Факела во тьме горят.
Палачи его скрутили,
Били палкой все подряд....
Тело дергалось от боли...
Выл, зубами скрежетал...
Ох, за что же эту долю
Бог ему предначертал?!
Брошен был он без сознанья
На солому на полу...
Вдруг проснулся от стенанья,
Что послышалось в углу.
Кто-то стонет и бормочет,
Что-то силится сказать.
Кровь во рту его клокочет...
Ну и рожа! Божья мать!
Саморей, собравшись с духом,
В угол медленно ползёт.
У того струёй из уха
Кровь горячая течёт.
Что за изверги такие?!
Под распятьем так пытать!
Это разве же святые?
Как их терпит Божья мать?!
Он обтёр соломой тело,
Что стонало на полу
И за дело взялся смело,
Чтоб помочь тому, в углу.
Вот в бочонке есть водица...
Застоялась, но пойдёт...
Он помог тому умыться:
«К Богу чистым отойдёт»...
Наконец, тот оживился:
«Йегозит»,- себя назвал
И знаменьем осенился,
Что-то в нос себе шептал.
К ночи ожил, оклемался,
Мог беседу уж вести.
На соломе приподнялся,
Попытался подползти.
«Уж полгода здесь терзаюсь...
То беседуют, то бьют...
Колдовством я занимаюсь...
Вот секреты узнают.»
«А зачем им те секреты?
Ведь церковники они...»
« На вопрос свой сам ответь ты.
Если умный, так смекни.
Травник добрый ты, я вижу.
Саморей тебя зовут.
Телом хил, и я предвижу:
За добро тебя убьют.
Удивился, что я знаю,
Как зовут тебя, родной?
Иногда я прорицаю...
Ты останешься живой!
Умираю я. Скорее
Меня за руку возьми!
Мой преемник , Саморей, ты!
Мои Знания прими!
Ты свою умножишь силу,
Чудо можешь совершить!
На тебя надеюсь, милый!
Я умру. Ты будешь жить!
Ну, чего ты? Не пугайся!
Нужно выжить тебе тут!
Что ты медлишь? Соглашайся!
Поскорей! А то придут!
Нечего тебе бояться!
Хворь свою ты победишь!
Мне ты должен доверяться!
Торопись! Чего сидишь?»-
Так сказал и, дрогнув телом,
Саморея руку взял.
Вдруг солома зашипела,
И огонь её объял.
Вой и хохот вдруг раздался...
И откуда что взялось?
Йегозит лежать остался
Бездыханный. Началось...
Дух покинул его тело...
Саморея обожгло...
Чует, сила входит в тело...
Даже судорогой свело...
Потом дёрнулось и сникло.
Рядом с трупом он упал.
А луна в окно проникла...
Свет её везде сиял.
Демон с козией личиной
Через стену вдруг вошёл.
Пред такою образиной
Дух от сердца отошёл.
Глаз рубиновый открылся,
Шилом больно резанул...
Словно ад вокруг вздыбился.
Ветер северный подул.
Леденящий холод с дымом
Всё в подвале затянул...
Пролетели мыши с фыром...
Вихрь солому крутанул...
«Подпиши бумагу кровью»,-
Сатана ему сказал
И повёл мохнатой бровью
И бумагу ему дал.
Саморей куснул за руку,
Чтобы кровь с неё пошла:
«Буду Дьявола науку
Постигать, чтоб помогла.»
Капнул крови на листок
И солому в руки взял.
Сделал шаткий завиток,
Адский дух его объял.
Дьявол шепчет: «Знаешь, милый,
Коль тебя я полюблю,
То своей нечистой силе
Помогать тебе велю!»
Вот из стен, все в паутине,
Вдруг полезли твари зла...
Демон крикнул: «Эй, Артино!»
Аж по телу дрожь пошла...
« Ты послужишь Саморею,
На свободу уведёшь.
Я лечу же к Асмодею,
Ты ж врагов его убьёшь».
Всё рассеялось, исчезло.
Тишина и звон в ушах...
Внутрь мерзкое залезло...
Это был,  конечно, страх...
Демон зла клубком свернулся
И под сердцем гнездо свил.
Саморей словно проснулся,
Осмелел, набрался сил.
Стал шептать он заклинанья,
Что на ум ему пришли,
И росло в его сознанье,
Что часы его пришли.
Был он знахарь по призванью.
Сердце доброе имел.
Все свои большие знанья
В деле применить хотел.
Жаль, народ его не понял...
Вот теперь хотят убить...
«Ради них себя неволил...
Значит буду их губить!»-
Зло под сердцем уж кипело,
Силы тьмы зовут вперёд.
Знахарь к двери идёт смело,
Кулаками громко бьёт.
Сонный тащится охранник,
Хрипло спрашивает: «Что?».
«На-ка, милый, тебе данник.
Так, на память, ни за что».
Тот ощерился, взял взятку.
Цепь сверкнула на руке.
Вдруг на шее чует хватку,
Жизнь его на волоске.
Цепь сдавила шею крепко,
Глаза вылезли на лоб.
Саморей вцепился цепко.
Тот свалился, будто сноп.
Тут же дверь открыл ключами,
Нырнул тенью в коридор
И столкнулся с палачами,
Те точили свой топор.
Глотки вырвал им руками,
Грудь ударами сломал
И железными зубами
Крест поповский изжевал.
 Тот хотел им защититься,
Ведь от дьявола сей крест.
Пал на брюхо, стал молиться,
Вереща под благовест.
Бог молитву не услышал,
В жертву он слугу отдал.
Дух его из тела вышел,
Поп , оскалившись, упал.
Саморей, рыча, поднялся,
В крови силу приобрёл.
Он по камерам метался,
Смерть от узников отвёл
Вот идут они, таращась,
Обезумевши, с дубьём
Уничтожить суд.. Им слаще
В жизни нет! Кричат: «Убьём!»
Судьи пили, веселились,
Обсуждали все дела
И над жертвами глумились...
Наслаждались их тела.
«Вот живём мы безнаказно!
Бог на небе ведь за нас!-
И ругались безобразно.-
Кто же в мире тронет нас!?»
Смерть вошла. Уж на пороге
Саморей в крови стоит.
Содрогнулись в небе Боги...
Месть в его груди кипит.
Судьи в страхе заметались,
От побоев уходя.
Парики в ногах валялись...
Вот лежит уж голова...
Смотрит в небо мёртвым глазом,
Рот, оскалившись, застыл.
Узник кинул в неё вазой
И пинками рот закрыл.
Судьи трупами лежали,
Топот слышался вокруг.
Все отчаянно визжали...
Саморей чертил свой круг.
Колдовал он, к тьме взывая,
Больше крови он хотел.
Демон, крыльями махая,
Словно мышь, в окно влетел:
«А теперь вперёд, на город!
Быстро все за мной пошли!
Там сидит правитель-боров,
В замке нежится, в тиши.»
Всё за сутки опустело...
Город весь сгорел до тла.
А орда, гуляя смело,
Церкви лживые сожгла.
Не спасли людей молитвы,
Вера их была слаба.
Смерть, как лезвие от бритвы,
Всех косила и мела.
Бей предателей закона!
Не спастись им от суда!
Отступили от Канона,
Значит сгинут навсегда.
Зло катилось, расширялось
Повсеместно в городах.
Церковь бегством лишь спасалась.
Гнал всех прочь безумный страх.
Бог на небе зорко смотрит,
Не спасает он своих.
Вера глупая их портит.
Врата запер и притих.
Справедливо нужно было
Сим народом управлять!
А теперь ему придётся
Концов света всё унять.
Бойтесь судьи лжезакона,
Чтобы душу сохранить!
Не хранили вы Закона,
Так зачем же вам и жить!?
Кайтесь, плачьте и рыдайте!
Чтоб огонь вас пощадил,
И Законы исполняйте!
Бог зачем вас посадил!? 
04.09.99г.